Я еще жив. Автобиография

Следующим шагом было сделать предзаказ альбома. Я пошел в местный магазин пластинок «Мемри Дискс» в Хаунслоу. «Я бы хотел заказать альбом Джорджа Харрисона All Things Must Pass. Вы знали, что я там тоже есть?» Я так не сказал. Я думаю, что не сказал так. Но в любом случае я не держал это в секрете.

Затем, после бесконечного ожидания, в конце ноябре мне позвонили. «Здравствуйте, это мистер Коллинз? Это «Мемри Дискс». Мы получили вашу пластинку». Да, это моя пластинка. И наконец она в магазинах.

Я мог пойти пешком, но мне не терпелось забрать ее как можно скорее. Поэтому я сел в автобус; не важно, в 110, 111 или 120, главное – они все останавливались около магазина пластинок. Я купил альбом, и он выглядел чудесно: прекрасный, тройной альбом в подарочном издании. Я вышел из магазина с ним в руках, а затем смотрел на него со всех сторон и думал: «Там, внутри… есть я… в альбоме The Beatles.

Стоя на тротуаре, я открыл упаковку. Я быстро пробегаю глазами по исполнителям. Клаус Форман… Джинджер Бейкер… Билли Престон… Ринго Старр… Все были там, все верно, те ребята, с которыми я записывался в студии в тот вечер, а также будущий барабанщик Yes Алан Уайт и саксофонист Stones Бобби Киз. Там были все. Кроме меня. Возможно, какая-то ошибка. Нет, мое имя действительно там не указано. Они забыли про меня.

Это было ужасным разочарованием. Я был подавлен. Затем я приободрился. Да ладно, ничего страшного, сейчас я приду домой и послушаю альбом. Хоть меня и не указали среди исполнителей, я по крайней мере услышу себя в песне. Но как только игла коснулась пластинки и я услышал начало песни, я понял, что меня не было в Art of Dying. Они даже не использовали аранжировку, над которой я работал. Господи. Что вообще происходит?

Тогда я не знал о том, что можно записывать разные версии песен. Да, я записывал Ark 2 вместе с Flaming Youth. Но я был всего лишь пареньком, который толком никогда и не бывал на студиях, уж тем более – на самой знаменитой студии в мире с самым знаменитым американским продюсером в мире, с одним из «битлов». Я и не думал, что такие вот многочисленные аранжировки были обычным материалом для Фила Спектора. «Мы уберем запись прошлой недели, у меня есть новая идея…»

Меня жестоко опустили с небес на землю.

Конечно же, я не думал, что на днях мне позвонит Джордж Харрисон и предложит мне стать его барабанщиком, когда он начнет полноценную сольную карьеру. Или хотя бы пареньком на перкуссии. Но я надеялся, что All Things Must Pass хотя бы будет в моем портфолио.

Такой опыт, такая проверка была очень важна для меня. Забудьте «Оливера!» и то, что я значился в агентстве как профессиональный ребенок-актер. Я мог бы добиться в этом успеха, но карьера актера меня не интересовала. Я хотел быть только барабанщиком, и у меня уже был в голове четкий план на жизнь: сначала играть поп-музыку в течение некоторого времени, а затем выступать в шоу-бенде Рея Маквея по пятницам и субботам в театре «Lyceum». Возможно, записывать что-нибудь, если я научусь читать музыку с листа, а потом играть в оркестре.

Но вдруг мне позвонили и предложили принять участие в записи первого сольного альбома одного из участников The Beatles после их распада. Забудьте про оркестр, шоу-бенды и выступления в клубах. Я буду настоящим барабанщиком!

Но вдруг меня выкинули из альбома и даже не сказали об этом. Сначала они вырезали меня из «Вечера трудного дня», затем это. Что плохо я сделал The Beatles?

Баллада о All Things Must Pass: я написал о том, что было в тот судьбоносный день на «Эбби-Роуд» несколько историй. После этого у меня было тридцать лет, чтобы ковыряться в воспоминаниях об этом неприятном, кровавом – в прямом смысле – дне и обдумать причины их отказа. Тридцать лет, чтобы объяснить, почему ведущие музыканты моей юности сначала дали мне шанс, а затем скинули меня за борт.

Итак, я решил, что произошло следующее: они решили поменять концепцию той песни. Конечно, именно так и было. Это же Фил Спектор. Он славился этим. Он был сумасшедшим гением, к концу жизни обезумевшим еще сильнее.

Либо у Джорджа появилось новое видение песни

. Без сомнения. Это был его большой официальный проект после распада The Beatles – тройной альбом, двадцать восемь песен, целый вагон идей. Естественно, он должен был изменить свое мнение о звучании Art of Dying.

К тому же он был Джорджем Харрисоном из The Beatles. Тихоней его называли не без причины. Неудивительно, что он мне ничего не сообщил.

* * *