Я - истребитель

Шипела она потом как кошка. Ответ я получил через два часа — мне поставила в задницу ТАКОЙ укол, что мой крик был слышен на другой стороне взлетной полосы.

Посверкивая фингалом, я вопросительно посмотрел на Лютикову.

— Снимайте штаны, — приказала она, вставая и выпуская струйку лекарства из шприца.

— Э-э-э. Марина Викторовна, а можно мне укол поставит кто-нибудь другой? А то воспоминание вчерашнего до сих пор бередит мне рану на за… э-э-э… на больном месте.

— Не беспокойтесь, больной. Я уж не так сердита, как вчера, так что ложитесь спокойно, — ответила она мне, улыбаясь под марлевой повязкой.

— Да? — я с сомнением посмотрел на нее.

— Ложитесь.

Марина не соврала, укол был хоть и в другую ягодицу, но нормальный.

Хромая обратно, повстречал рыболовов:

— Эй, контуженые! На процедуры!

— Живой!!! А я уж думал, что ты испугался и не пошел! — изумленно воскликнул Сашка.

— Не дождешься, — ответил я, ложась на кровать больным местом кверху.

— Что, сегодня спокойная? — спросил один из соседей-рыболовов.

— Нормальная.

От обоих несло тиной и рыбой, однако они спокойно собрались и отправились на процедуры.

Я снова стал мысленно пробегаться, как бы «подружиться» с нашим врачом. И план уже стал вырисовываться, но тут зашел Олег, переведенный в соседнюю палату — для среднего командного состава.

— Сев, ты сегодня писал что-нибудь?

— Нет еще, а что?

— Дай пока почитать. Никитин все равно только через пару часов придет.

«Да, точно, у меня же ее комполка хотел почитать взять!» — припомнил я.

— Да на, жалко, что ли? — достал я из тумбочки тетрадку и вручил ее Олегу. Тот присел на мою табуретку и углубился в чтение, буквально впитывая все мною написанное.

— Сев, а что это за рисунок? Вот, на последней странице?

— А, это истребитель истребителей. Я его так вижу. Предназначен для завоевания господства в воздухе.

— …для завоевания господства в воздухе, — как зачарованный повторил он за мной, не отрываясь от рисунка Ла-5.

— Товарищ старший сержант, вас в штаб вызывают, — заглянул к нам в палату боец.

— Игорь, что нового слышно? — спросил Олег.

— Говорят, завтра передислоцируемся на другой аэродром, — ответил тот, понизив голос.

— На запад?

— Нет, товарищ старший лейтенант, на восток.

— Давай, боец, веди меня, — сказал я, красноармейцу прерывая беседу.

— Олег, уберешь потом обратно? — спросил я у него, имея в виду тетрадь, что он держал в руках.

— Хорошо, — кивнул тот.

То, что тетрадь не пропадет, я был уверен на все сто, так как точно знал — штурман работает на Никифорова, который наверняка не только изучил мои заметки вдоль и поперек, но и переписал.

— Сева, привет, — встретился нам на выходе майор Запашный, командир истребительного полка. Тот самый, который на найденном мною «ишачке» летает.

— Добрый день, товарищ майор, — ответил я, вытягиваясь, как и боец-провожатый, только он еще и честь отдал, а у меня головного убора не было.

— Я твой дневник возьму? Мне интересны твои мысли об использовании «чаек» как штурмовиков, хотим переоснастить четыре машины подвесками с эрэсами и попробовать при штурмовке прочесать немецкие тылы.

— Берите, конечно, товарищ майор, его как раз Олег изучает.

— Опять он первый ухватил, ладно, я к нему тогда. Вечером верну.

Запашный был у меня в последние три дня частым гостем. Когда пришел за машину благодарить, увидел дневник и вцепился в него. Час рядом сидел, читал, потом каждый день приходить стал. Изучал. Причем не один, да и записи какие-то в свой блокнот делал.

Никитин встретил меня у штабной курилки. Заметив издалека мои полосатые штаны и гимнастерку, наброшенную сверху, махнул рукой, подзывая.

— Боец, свободен! — скомандовал майор красноармейцу.

В курилке кроме комполка стояли комиссар и Никифоров. Начштаба не было.

— Суворов, тут такое дело. Ты в последнее время рядом с машиной капитана Кирьянова крутился?

— Ну да. Интересно же, товарищ майор. Представляете, оказалось, «пешку» создавали как тяжелый дальний истребитель, но переделали в бомбардировщик.

— И ты его изучал? — как-то отстраненно спросил Никитин.

— Изучал… с капитаном Кирьяновым, — пожал я плечами, с подозрением поглядев на собеседников.

— Поднять самолет в воздух сможешь? — поинтересовался Никифоров.

— Ну, как мне сказали, я пилот экстра-класса, летаю на всем, что летает.

— Капитан Кирьянов, как ты знаешь, погиб во время последней бомбежки, а нам нужно отправить разведчик. И кроме как «пешку», с ее мощной радиостанцией и скоростью, отправлять-то и нечего. Немцы прорвались, штабу фронта срочно требуются разведданные о силах немцев.

— А Лапин? — спросил я озадаченно, так как этот лейтенант успел с Кирьяновым сделать несколько учебных полетов.

— Лейтенант Лапин уже улетел. Связь мы сразу потеряли, как только он сообщил, что повстречался с «мессерами». Долететь до места прорыва он не успел. Так что лететь некому, «пешка» в единственном неповрежденном экземпляре есть, а вот лететь некому. Единственный вариант — это ты. Я был против, но это предложение… — не договорив, Никитин посмотрел на особиста.

— Я готов! — вытянулся я.