Читаем Я из огненной деревни полностью

В колодце засыпана крестьянская семья. Надпись на памятнике, уже к тому времени не очень чёткая, говорила, что в глубь эту брошены, – кто знает, или убитые предварительно для большего удобства, или, может, живьём, под страшный плач и крик – Иван Пархач, сорока восьми лет, жена его Агата, сорока семи лет, дочь Зина, восемнадцати лет, сын Михась, шестнадцати, и младшая Мария – четырнадцати… Было это 14 декабря 1942 года. Памятник поставили племянница и зять. Те, кто поселились после на этом горьком подворье, построив хату подальше от колодца.

Взволновал нас даже не так памятник, как человеческий долг поставить его тихо, осторожно, чтоб не нарушить покоя усопших.

В других местах о таком же нам говорили другие памятники и люди.

В деревне Костюковичи Мозырского района – четыре могилы-колодца, в которых похоронены жители деревни, удушенные в «газвагенах», душегубках, которые начиная с 1942 года выпускались в Берлине по заказу Гиммлера. О жутких событиях в Костюковичах нам рассказывали очень немногие уцелевшие жители этой деревни. Теперь могилы-колодцы забетонированы, в ниши вмурованы мраморные доски, на одной из них написано, что здесь лежат дети, на другой – женщины, на третьей и четвёртой – мужчины…

А обелиски в лесу, во ржи – сколько их по всей Беларуси!..

Вот на Витебщине, в Шумилинском районе – на девяти километрах мы видели их пять. Стояли они, один за другим, четыре памятника, справа и слева от просёлка, называя бывшие деревни Дражаки, Ямище, Щемиловку, Заозерье. Пятый, самый высокий обелиск, стоял на поляне среди волнующейся ржи. Надпись на нём говорила, что здесь был хутор Зуево, где в первые годы оккупации размещался Сиротинский подпольный райком партии. Первое заседание этого политического и боевого штаба партизанского движения Сиротинской зоны состоялось в 1941 году. Хутор был сожжён в 1942-м…

Обелиск стоит на краю поляны, в траве, за ним – стена ржи…


Земля Белоруссии хранит мужественную и трагическую память. Не найти на ней места, которое не ждало бы памятника: от Бреста до Орши, от древнего Полоцка до Турова – сплошь была истоптана, изранена фашистами, корчилась в муках и гремела местью. Когда видишь, как полоцкая Софийская церковь, что помнит дни Всеслава Чародея и других героев «Слова о полку Игореве», сегодня старательно реставрированная, всматривается в Курган бессмертия, насыпанный на другом берегу Двины, чувствуешь их – исторические дали родной земли.

Память народная продолжает судить и карать фашистских нелюдей-убийц. Мемориалы в Хатыни и Облинге, в Лидице и Орадуре, в Дальве и Брицаловичах, бесчисленные наши памятники – недрёмные часовые той памяти…

Хатынь и Хатыни

Старик держит мальчика как будто над всей землёй. Такое каменное и такое мягкое тело мёртвого мальчика. Глаза старика чёрной бездною свидетельствуют, что здесь произошло – в Хатыни. И спрашивают у всего мира: так что же здесь было, неужели это правда, люди, то, что с нами было, что с нами делали?

1

«И меня повели в тот хлев… Дочка, и сын, и жена уже там. И людей столько. Я говорю дочке:

– Почему вы не оделись?

– Дак сорвали с нас одёжу, – говорит дочка.

Ну, пригонят в хлев и закроют, пригонят и закроют. Столько людей нагнали, что и не продохнуть уже, руку не подымешь. Люди кричат, дети эти: известно, столько людей и страх такой. Сено там было, солома, кормили ещё, держали коров. Сверху и подожгли. Подожгли сверху, горит стреха, огонь на людей сыплется, сено, солома загорелись, задыхаются эти люди, так сжали, что дышать уже нечем. Нечем дохнуть. Я сыну говорю:

– Упирайся в стену, ногами и руками упирайся…

А тут двери раскрылись. Раскрылись, а люди не выходят. Что такое? А там – стреляют, стреляют там, говорят.

Но крик такой, что стрельбы той, что стуку того и не слыхать. Известно же, горят люди, огонь на головы, да дети – такой крик, что… Я сыну говорю:

– По головам, по головам надо!

Подсадил его. А сам по низу, между ног. А на меня убитые и завалились. Навалились на меня убитые те, и не продохнуть. Но я двигал плечами – тогда я здоровее ещё был, – стал ползти. Только до порога дополз, а стреха и обвалилась, огонь – на всех… А сын выскочил тоже, только голову ему немного осмалило, волосы обгорели. Отбежал метров пять – его и уложили. На нём люди убитые – из пулемёта всех…

– Вставай, говорю, они уехали, уехали уже!

Стал его вытаскивать, а у него и кишки уже…

Спросил ещё только, жива ли мама…

Не дай бог никому, кто на земле живёт, чтоб видели и слышали горе такое…»


Это – из рассказа Иосифа Иосифовича Каминского, жителя бывшей деревни Хатынь Логойского района Минской области.


Перейти на страницу:

Все книги серии История в лицах и эпохах

С Украиной будет чрезвычайно больно
С Украиной будет чрезвычайно больно

Александр Солженицын – яркий и честный писатель жанра реалистической и исторической прозы. Он провел в лагерях восемь лет, первым из советских писателей заговорил о репрессиях советской власти и правдиво рассказал читателям о ГУЛАГе. «За нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы», Александр Солженицын был удостоен Нобелевской премии.Вынужденно живя в 1970-1990-е годы сначала в Европе, потом в Америке, А.И. Солженицын внимательно наблюдал за общественными настроениями, работой свободной прессы, разными формами государственного устройства. Его огорчало искажённое представление русской исторической ретроспективы, непонимание России Западом, он видел новые опасности, грозящие современной цивилизации, предупреждал о славянской трагедии русских и украинцев, о губительном накале страстей вокруг русско-украинского вопроса. Обо всем этом рассказывает книга «С Украиной будет чрезвычайно больно», которая оказывается сегодня как никогда актуальной.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Исаевич Солженицын , Наталья Дмитриевна Солженицына

Публицистика / Документальное
Частная коллекция
Частная коллекция

Новая книга Алексея Кирилловича Симонова, известного кинорежиссера, писателя, сценариста, журналиста, представляет собой сборник воспоминаний и историй, возникших в разные годы и по разным поводам. Она состоит из трех «залов», по которым читателям предлагают прогуляться, как по увлекательной выставке.Первый «зал» посвящен родственникам писателя: родителям – Константину Симонову и Евгении Ласкиной, бабушкам и дедушкам. Второй и третий «залы» – воспоминания о молодости и встречах с такими известными людьми своего времени, как Леонид Утесов, Галина Уланова, Юрий Никулин, Александр Галич, Булат Окуджава, Алексей Герман.Также речь пойдет о двух театрах, в которых прошла молодость автора, – «Современнике» и Эстрадной студии МГУ «Наш дом», о шестидесятниках, о Высших режиссерских курсах и «Новой газете»…В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Алексей Константинович Симонов

Биографии и Мемуары

Похожие книги

И пели птицы…
И пели птицы…

«И пели птицы…» – наиболее известный роман Себастьяна Фолкса, ставший классикой современной английской литературы. С момента выхода в 1993 году он не покидает списков самых любимых британцами литературных произведений всех времен. Он включен в курсы литературы и английского языка большинства университетов. Тираж книги в одной только Великобритании составил около двух с половиной миллионов экземпляров.Это история молодого англичанина Стивена Рейсфорда, который в 1910 году приезжает в небольшой французский город Амьен, где влюбляется в Изабель Азер. Молодая женщина несчастлива в неравном браке и отвечает Стивену взаимностью. Невозможность справиться с безумной страстью заставляет их бежать из Амьена…Начинается война, Стивен уходит добровольцем на фронт, где в кровавом месиве вселенского масштаба отчаянно пытается сохранить рассудок и волю к жизни. Свои чувства и мысли он записывает в дневнике, который ведет вопреки запретам военного времени.Спустя десятилетия этот дневник попадает в руки его внучки Элизабет. Круг замыкается – прошлое встречается с настоящим.Этот роман – дань большого писателя памяти Первой мировой войны. Он о любви и смерти, о мужестве и страдании – о судьбах людей, попавших в жернова Истории.

Себастьян Фолкс

Классическая проза ХX века
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

Гринландия – страна, созданная фантазий замечательного русского писателя Александра Грина. Впервые в одной книге собраны наиболее известные произведения о жителях этой загадочной сказочной страны. Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пуститься в плавание на парусном корабле. Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Писатель Юрий Олеша с некоторой долей зависти говорил о Грине: «Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе, – сказки».

Александр Степанович Грин

Классическая проза ХX века / Прочее / Классическая литература