Я как в зеркала смотрюсь в других

Сегодня в парах смотрели друг на друга, описывали внешность – лицо, одежду, всякие детали. Илья говорил: «Заметьте то, что не сразу видно, внимательно вглядитесь. Какие особенности лица, одежды у человека? Помните, как в сериале «Шерлок» Камбербетч смотрит на Ватсона и сразу понимает, что тот военный по его выправке, загару на руках. Смотрели?». Это да, помню. Я даже книгу читал – круто, как Холмс мог все сказать о человеке с первого взгляда. А препод продолжал: «Видеть и наблюдать – разные понятия. Мы проходим мимо людей, зданий, по знакомым улицам сотни раз, и не замечаем интереснейших деталей. А ведь из них складываются образы, наше восприятие жизни, да и сама жизнь. А иначе мы как будто проходим мимо нее – на быстрой перемотке…».

Дал нам задание вглядеться в свой дом и найти пять деталей, которых мы раньше не замечали. И наблюдать за прохожими – тоже пять зарисовок сделать.

Потом было упражнение в парах. Я был с рыжей девчонкой, которая сидела в зеленой короткой юбке, положив ногу на ногу, и громко смеялась. Она сама меня выбрала – подскочила такая: «Давай с тобой!».

И знаете, че она мне сказала? Что у меня задумчивый глубокий взгляд, как будто я смотрю в свой внутренний мир, мелкие морщинки вокруг глаз говорят о привычке щуриться, чтобы внимательнее разглядеть что-то, или усмехаться. И сжатые губы, как будто я не хочу много болтать попусту, больше люблю думать о чем-то своем. Серый свитер в катышках и воротник синей футболки говорят о пофигизме, практичности, желании быть незаметным и о стеснительности.

Ух ты ж, интересно. Даже почти верно. Ну, я ей тоже рассказал про ее зеленые смеющиеся глаза, громкий голос и короткую юбку – какая она веселая, общительная и хочет, чтобы все это заметили. Боялся, что обидится, но она согласилась. Кажется, мне начинают нравиться эти занятия!

6.10.

Всю неделю наблюдал за людьми – в автобусе, магазине, на улице, в парке. Кажется, раньше я и правда пробегал мимо, глядя себе под ноги, сидел в автобусе, уткнувшись в телефон. А сейчас начал видеть, как люди выглядят, во что одеты, какие у них лица.

Описал какую-то маму в красном пальто, которая гуляла с малышом на площадке, а я рядом пристроился на качелях. Малыш упорно держался за мамин палец и, покачиваясь, переставлял свои маленькие ножки в ботинках. Она улыбалась ему, но глаза оставались печальными – почему, интересно? Может, она сильно устает или мечтала о чем-нибудь другом, а тут появился карапуз, и все мечты пришлось отложить.

Много чего понаписал: и про старичка в черной шляпе и с зонтом-тростью, и про двух девчонок, которые сидели на скамейке в парке, несмотря на ветер, грызли орешки и хохотали, а в телефоне играла какая-то девчачья попса «Я не могу без тебя…». И дедушку в очках заметил – он стоял и продавал на углу улицы сухофрукты, смотрел спокойно, ясно. Интересно, смог бы я целый день так стоять?

И за своей мамой тоже. Вот она пришла с работы, вылезла из сапог, взглянула на меня. Глаза красноватые – опять целый день за компьютером. Сняла пальто, оставшись в черном платье до колен – маленькая, похожая на девочку-подростка с короткими волосами до плеч.

– Мам, а я макароны сварил, будешь? – уставший мамин взгляд вспыхнул удивлением. Обычно она все готовит, а тут вдруг я.

Мы ели немного слипшиеся макароны, я рассматривал мамино лицо так внимательно – она даже уточнила, что случилось. Я рассказал про задания.

– Ой, да не надо меня описывать, я плохо выгляжу.

Это неважно, к тому же мама не права. У нее очень красивые глаза – и сейчас, и всегда. Большие, серо-голубые, по форме как миндаль. Или нет, как косточка от сливы. Эх, надо будет спросить, как описывать глаза. Ну, в общем, такие, опушенные темными ресницами, внимательные, задумчивые, как вода в вечернем озере. Интересно, так можно сказать?

А когда злится, они темнеют, прищуриваются, как будто на озере гроза.

И волосы почти черные, блестящие. И маленькие руки перебегают от одного дела к другому, а иногда успокаиваются и берутся за книгу. А когда я подхожу, гладят меня по голове, поправляют завернувшийся воротник футболки.

13.10.

По пятницам возвращаюсь к дневнику. На неделе много домашки, и упражнения к курсу, и читать то, что посоветовали.

Я за Стивена Кинга взялся. «Как писать книги». Надо же, раньше думал, он только страшилки сочинял. Зачитался с первых слов: «Я воображал, будто я не я, а кто-то другой…». Я вспомнил, как читал Конан Дойля и представлял себя на месте Ватсона, учился распутывать хитроумные переплетения… не, лучше хитросплетения.

Но долго читать эту книгу не смог – довольно противно там все описано, хоть временами и забавно. Пока отложил. Принялся за Ульфа Старка – про девчонку, которую в классе посчитали парнем. Смеялся так, что мама даже заглянула и спросила, что со мной.