Я хочу тебя

Во рту привкус крови, его, или моей — не знаю. Всюду кровь — на мне, во мне, в мыслях. Он задыхается, как и я, терзает мои губы, и я отвечаю тем же — терзаю его, кусаю, пусть нам будет еще больнее, я тоже обезумела.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил, оторвавшись от меня.

Его член во мне, Демьян не двигается, и боль прошла. А на смену ей пришло нечто иное — то, что заставляет меня кусать губы, тянутся к нему, желая, чтобы он дал больше. Той самой боли, наслаждения. Всего того, что поможет забыться.

Но я ответила:

— Нет.

— Уверена? — ухмыльнулся, провел ладонью от моей груди, спускаясь ниже — туда, где соединяются наши тела.

Провел пальцем по клитору — легко, нежно, ласкающе. Я задышала чаще, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать двигаться самой, а затем он надавил. Я застонала, а Демьян требовательно смотрел мне в глаза, наслаждался моими больным желанием и злостью, плескавшимся в них.

— Скажи, Алина, — повторил настойчиво.

Ни за что!

Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Чтобы никогда не попадался мне на глаза. Чтобы умер! Он сам убийца, и он достоен смерти за все, что совершил. Я дико его боюсь, ведь он говорил, что не тронет. Но тронул. Меня, тех, кто меня окружает, медленно уничтожал всех, а заодно и меня.

А еще я хочу его, хочу испытать все, хоть раз побыть женщиной, которую дико и жестко берут, не спрашивая ее разрешения. Которую эгоистично трахают, и она наслаждается этим.

Но я ни за что не скажу об этом Демьяну. И он увидел это — мое упрямство и кровоточащую душу. Но не отпустил, а решил все за меня. Снова.

— Ты моя, — рыкнул, и начал вбиваться в меня, закинув одну ногу себе на бедро.

Движения яростные, жестокие. Мне больно, и хорошо одновременно, я наслаждаюсь его членом внутри, чувствую, как он распирает меня, как насаживает все сильнее, и сильнее. И я не выдерживаю, обхватываю его ногами, и ствол проникает глубже, стенки лона сжимаются вокруг него сильнее, так жадно, не хочу отпускать его сейчас. Хочу живой себя почувствовать.

— Блть, какая ты горячая. Ох*енная, — прошептал с любовью-ненавистью, задвинул член еще глубже, и я застонала от нешуточной боли, смешанной с эйфорией. — Давай, Алина, сожми мой болт сильнее. Давай, девочка.

Я тяжело дышу, двигаю бедрами навстречу его сильным движениям, и теряюсь в накрывшем меня торнадо, унесшем все мои мысли, все нравственные установки о том, что есть хорошо, а что есть плохо. Сейчас мне хорошо, и это главное. Но потом будет плохо, и краем сознания я помнила об этом, хотя даже мою память заглушило тяжелое, горячее дыхание, и шлепки наших соприкасающихся тел.

Демьян вдалбливается в меня так жестко, что я перестаю чувствовать боль, мне хочется еще сильнее, чтобы стало хорошо до слез, до опустошения. Член во мне, кажется, стал еще больше, и еще тверже. Демьян долбит, выходя почти полностью, я головку его чувствую, а затем врывается снова. Целует-кусает меня, терзает, подчиняет. И я сдаюсь. Извиваюсь, придавленная его телом, и кричу от наслаждения, распятая для него, только для него.

— Кончай… да, Алина, — прошептал бессвязно, вбился в меня до основания раз, второй, и резко вышел из моего покорного, покоренного тела.

На бедра брызнула сперма. Демьян сжимал свой член, я опустила глаза и увидела набухшую, красную головку, выстреливающую белой жидкостью, а затем устало откинула голову на стену, и закрыла глаза.

— Я знаю, что тебе понравилось, Алина. Не строй из себя жертву, — услышала я жесткое, Демьян поставил меня на ноги, и кивнул: — Иди в кабинете подожди, через десять минут за тобой приедет Кастет, и отвезет домой. Я приеду позже.

Он отвел меня до свободного массажного кабинета, по пути взяв связку ключей, втолкнул, и запер.

Глава 25

ДЕМЬЯН

«Закрой Ларису дома, и быстро в салон. Алину отвезешь домой» — написал Кастету, зайдя в кабинет Руслана.

В теле приятная расслабленность, пах до сих пор сводит от истомы. Тянет бросить все, усадить Алину в машину, и уехать отсюда нахер. Подальше. И никогда не возвращаться.

Но я этого не сделаю.

Руслан мертв, от тела нужно избавиться как можно быстрее. Обычно в таких случаях мы пользуемся крематорием, приплачиваем своему человеку, который и уничтожает все улики. Но в этот раз так поступать опасно.

Коваля мало кто любит. Вообще никто его не любит, если подумать. Как и меня. Но могут найтись те, кто пожелает убрать меня, узнав, что я избавился от Руслана. Испугаются за свои жизни, и попытаются меня пристрелить. Те, кто вел дела с Ковалем; те, кто должен ему бабло; те, кто повязан с ним.

А мне этот гемор не нужен. И без этого есть те, кто мечтает увидеть меня дохлым. Врагов хватает, значит, нужно избавиться от тела Коваля иным способом.

— Я приехал, — услышал тихий стук в дверь, открыл дверь, и кивнул Кастету.

— Пошли.

— Эта Лариса мне весь мозг вынесла. Вроде красивая, но какая-то…

— Тупая пи*да, — перебил я, и Кастет кивнул.

— Мне их обеих сторожить, да? Внутри квартиры, или снаружи?

— Внутри будь. И не упусти. Особенно Алину, — тихо приказал я, открыл дверь массажного кабинета, и увидел сидящую на подоконнике девушку. — Алин, домой пора.