Я – хранитель света!

– Вот! Отличное место! – обрадовался Мор и хлопнул в ладоши. – Тут можно остановиться. – Щелкнул по пятаку какую-то свиноподобную морду чучела и, как истинный вандал, повесил на ее клык, торчавший над нижней губой, свою куртку.

Дверь в аудиторию не стали запирать магически, чтобы не привлекать лишнего внимания преподавателей, а использовали самую надежную охранную систему всех времен и народов – швабру. Подперли ею дверь.

– Вот смотри, что я добыл. – И с видом гордого героя, победившего сонм демонов, Мор продемонстрировал мне амулет – хранитель информации.

– Что там? – поинтересовалась я.

– Вот тут проекции со всех, кто выходил из ворот в тот день, – ответил Толье, взвесив на руках амулет. – А вот тут, – он вынул другую руку из кармана, в ней был точно такой же хран, – снимки всех, кто учился и работал в то время в академии, плюс изображения всех офицеров, которые приехали на вызов об исчезновении Лирин.

После этого пояснения Мор положил артефакты на разные концы одной парты и активировал их. В воздухе зависли два изображения. На одном – миловидная пухленькая адептка в куртке с эмблемой академии. На втором – детина в форме следователя.

Мор мазнул пальцем по изображению мужчины, словно запуская барабан. Картинки замелькали. И тут Толье ткнул в один из снимков. Гравират запечатлел эту же девушку. Та же улыбка, озорные глаза. Только волосы чуть длиннее…

А дальше приятель наставил палец второй руки на нее же, но выходившую из ворот, и свел две иллюзии, зависшие в воздухе, в одну. Она, оказавшись в воздухе ровно над центром парты, окуталась зеленым ореолом и, мигнув, исчезла.

– Думаю, принцип понятен, ищем одинаковые и взаимно уничтожаем, – дал он инструкции и приступил к уничтожению. Только не изображений, а моей еды.

Я справедливо возмутилась:

– Ты чего? – с набитым ртом парировал приятель. – Тебе крошки для друга, что ли, жалко?

– Этой крошкой мужика накормить можно. Или убить, если сразу в глотку запихнуть! – не растерялась я. – Кто тебе мешал сначала пообедать?

– Дело не жрет! – патетично продекламировал Толье, но потом понял, что сказал не то, и исправился: – Не ждет! Вот видишь, я совсем истощил свой мозг, заговариваюсь…

– Угу. Заговариваешься. И затариваешься, а между прочим, мне их…

Мое признание, кто же стал спонсором обеда Толье, прервал звук, с которым решительный человек пытается открыть запертую дверь, наплевав на такую условность, как замок.

– Кто там ломится? – возмущенно заорал Толье. – Я тут с девушкой, у нас это… интим. Не мешайте!

Но если Мор думал, что после этого некто отступится от двери…

Удар, который обрушился на дверь, заставил содрогнуться чучело, которое стояло рядом с косяком. Такой обычно бывает, когда с ноги пытаются вынести створку. Будь эта чуть хлипче – поддалась бы. Но дверь оказалась прочной и лишь пошла трещинами по всему полотну, а швабра стойко держала оборону.

– Эй! – заорал Толье. И уже шепотом мне: – Ники, чего стоишь! Помогай мне организовывать алиби!

Я не успела возмутиться такому заявлению, как Мор начал действовать. И не как следователь, а как истинный преступник – заметать следы.

И тут в дверь ударили снова. На этот раз, похоже, плечом – звук вышел глуше, но эффект… По побелке пробежала трещина, и… Полотно осталось целым. Косяк и притолока тоже. А вот стена – нет. А все потому, что из нее выбили дверную коробку целиком! И да, швабра почила с миром. А в возникшем проеме возник Стилл собственной взбешенной персоной. И воззрился на «интим». За последний отвечал обнаженный от оберточной бумаги бутерброд. Его Толье попытался засунуть в карман, а артефактом, который держал в другой руке, закусить.

Приятель понял, что совершил ошибку. И с видом: «Простите, был не прав, перепутал», – невозмутимо засунул хран в карман и поднес еду ко рту. Все это в абсолютной тишине и клубах побелки напополам с пылью.

Дэн посмотрел на Толье, потом на меня, потом опять на Толье, словно ища признаки обещанного разврата. При этом глаза аристократа, до этого полные гнева и решимости, начали все больше округляться от удивления.

– Это что, мой бутерброд? – наконец спросил Дэн, разглядывая, впрочем, не еду, а проекцию, которую так и не успел убрать Толье и сейчас отчаянно пытался закрыть своей спиной, делая вид, что занят едой.

– С чего твой? – возразил храбрясь Мор. И тут я поняла, что приятель за идиотской балагуристостью пытается скрыть важное – второй хран.

– Может, потому, что я его купил для Ники? – проникновенно сообщил аристократ.

Толье закашлялся и бросил на меня, стоявшую от него в пяти шагах, взгляд, словно на предательницу: как ты могла! Сам же пытался за спиной свободной рукой нащупать артфеакт. Не успел. А Стилл между тем подошел к проекции и взглянул на изображение какого-то парня в куртке стража.

– Интересно у вас тут интим происходит, – тесня плечом Толье, невозмутимо прокомментировал Дэн.

Все бы ничего, но приятель оттесняться не захотел. Мало того, даже попытался выпереть Стилла из аудитории. Как бы не так! Физической силе Дэн поддавался настолько плохо, что никак. И тогда Толье решил применить магию.