Я люблю дракона

— Лео, скажи, кто на тебя наложил «отвращение», если на Землю ты попала раньше, чем родилась? — внезапно спросил Дарий, отстранившись. Я нахмурилась. Ответ знала, но верить мне не хотелось. — Твоя мама была сильным магом, таким и осталась. Она бы быстро сняла с тебя полог, если бы кто-то другой наложил его. Но нет, она желала, чтобы ты не привязалась ни к кому на Земле, чтобы ты легко покинула ее, когда это будет нужно. Двадцать один год — удачный период. Инициация, да к тому же тебе по нашему летоисчислению уже номинально сто пять лет. Идеальный кандидат на роль правителя, вот только будешь ли ты править? Лео, тебя с самого детства готовили к участи марионетки. Вот только она не рассчитала, что дочь двух правителей — Еванжелики и Станиона — не может быть слабой и безынициативной. Это была ее первая ошибка. Она недооценила тебя. Вторая — она не брала в расчет меня. Сохраняя инкогнито, Еванжелика не связывалась с нашим миром, поэтому и о моем существовании узнала относительно недавно. И сейчас я представляю для нее главную угрозу. Естественно, она постарается убрать меня со своего пути.

— И я дала ей зацепку, — ужаснулась я.

Невыносимо тяжело слышать такое о своей матери. Но факты говорят против нее. Разговоры, мягкое подталкивание меня к мысли о власти — все это говорило не в ее пользу. Можно подумать, что Ордарион хочет настроить меня против бывшей королевы, но его мотивы чисты. До этого момента он спасал меня, когда ему намного выгоднее было бы позволить мне умереть.

— Рано или поздно она бы сама догадалась. Ты бы выдала себя своим поведением.

— Прости, — смущенно пробормотала я.

— Забудь.

— А ведь ты помогаешь мне и не злишься из-за моих промахов, — заметила я.

Ордарион ответил мне слабой улыбкой.

— Ты младше. Ты наивная. И ты просто милая в своем несовершенстве.

— Несовершенстве?! — вспыхнула я, и Дарий рассмеялся, запрокинув голову.

— О женщины, кто их поймет?

Мы молчали. Я кусала губы, не зная, как высказать то, что думаю. И это состояние угнетало меня. Я всхлипнула, прижав руки к груди:

— Ордарион, неужели она способна использовать меня в своих целях? Ты не представляешь, как мне не хочется в это верить! Она же моя мама! Я так ждала ее прихода! Я днями и ночами мечтала о нашей встрече! Она не может быть так жестока ко мне…

— Лео… — вздохнул он, притянув меня к себе и усадив на колени. Я положила голову на грудь мужчины и разрыдалась. — Не плачь, котенок.

Он назвал меня так интимно… Такие выражения в устах других казались мне пошлыми и неприятными, его же слова текли журчащей мелодией, бальзамом, успокаивающим мои нервы. Как странно, что смысл слов зависит от человека, который их произносит.

— О господи, никогда не занимался утешением молодых девушек… Придется привыкать, кажется. Лео, не плачь! Ну чего ты? Случаются и более страшные вещи. Хотя о чем я говорю… Эй, мы ведь не знаем ее точных мотивов, — приподняв мой подбородок, с нежностью произнес мужчина. — В конце концов, и ее понять можно. Представь, что ты сильно любишь человека, своего мужа, но он не только не отвечает тебе взаимностью, но еще и по уши влюбляется в другую девушку.

Я представила. Очень хорошо представила. Пальцы сами собой сильно сжались на плечах Ордариона. Он даже не поморщился, когда ногти впились в кожу через ткань. И вдруг я поняла, что все равно бы не смогла воспитывать дочь от Дария как игрушку, которую можно использовать в качестве марионетки на престоле.

— Это не оправдывает ее планов относительно меня. Зачем использовать свою дочь? Ты прав. Она не просто собирается усадить меня на престол, она еще и не собирается давать мне править. То есть я лишь способ достижения власти. Хочешь посмеяться? Богиня назвала меня орудием мести. Так что в этом мире я только вещь, — горько усмехнулась я.

— Ты виделась с Богиней? — воскликнул Ордарион.

— Она явилась мне в храме.

— Любопытно, — задумчиво протянул принц. — Предположим, Богиня говорила о мести твоей мамы, а не о своей. Но почему тогда она помогла твоей матери сбежать?

— Она могла пожалеть обманутую женщину, — пожала плечами я.

— Богиня сама наградила фениксов даром-проклятием второй половинки, — отрицательно качнул головой Дарий. — Скорее всего, Еванжелика неверно истолковала действия Богини. Хотя знаешь, может, ты и права с первоначальным вариантом. Богиня могла это сделать из женской солидарности. Поступки бессмертных сложно понять.

— Даже боги на стороне моей мамы, — прошептала я, — может, она не так уж не права?

— Лео, не боги, а Богиня. Не забывай, что они с Верховным многое не поделили. При всей своей любви, они обожают осложнять друг другу жизнь.

— Но почему я должна быть жертвой их игр?

— В играх богов всегда кто-то является жертвой. Но я не позволю сделать ее из тебя. Ты мне веришь?

— Мне хочется тебе верить. Но я себя сейчас ненавижу за то, что подозреваю маму. Боюсь ошибиться, причем в обоих случаях: если я не права, то причиню ей боль; если права, то безумно больно становится мне, и тогда вся моя прошлая жизнь превращается в полосу лжи и предательства.