Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

На концерте художественной самодеятельности я прочел наизусть пушкинскую сказку “О мертвой царевне и семи богатырях”. Что-то помнил, что-то доучил, но выступил хорошо, хвалили.

Двадцать второго июня всех неожиданно собрали на общую линейку вокруг стоящего в центре флага. Старший пионервожатый сообщил о начале войны. Многие, особенно младшие, не очень понимали, что это такое, но я запомнил слезы в глазах вожатых. Недели через три принялись копать траншеи.

Отец приехал 19 июля. Я не видел родителей, ничего о них не знал больше месяца. Вдвоем бродили по лесу, собирали малину, потом купили в деревне молока. На другой день уехали в Москву.

Ночь первой бомбежки Москвы – 22 июля – они провели в Загорянке, на даче близкого родственника, Наума Перепелицкого. Он был преуспевающим работником торговли, ездил с Микояном в командировку в США, какое-то время был директором Елисеевского гастронома.

Когда по радио объявили, что надо спускаться в бомбоубежище, Наум ушел туда, а Юра с отцом остались на втором этаже дачи, слышали взрывы, следили за лучами прожекторов. Потом они несколько дней жили у Наума на улице Кирова (теперь Мясницкая), а по ночам спускались в убежище – на станцию “Кировская” (сейчас “Чистые пруды”).

Письмо от Аси:

Мой родной, милый, любимый мой Мишунь! Как тоскливо тянутся эти дни, уже прошло 8 дней, как эти сволочи рвутся к Москве, сбрасывают бомбы, и я ничего от тебя не имею. Сегодня получила письмо от 16/vii. Мой родной, пиши мне ежедневно открытки, очень прошу тебя об этом. Какой ненавистью полно мое сердце к этим извергам, я не сомневаюсь в их разгроме, но скорей-скорей бы это произошло.

Мой мальчик! Я думаю, что сейчас самое лучшее для тебя, для всех нас и для всей страны будет, если ты приедешь сюда. Здесь кипит очень важная работа, и ты мог бы принести огромную пользу. Бронислава говорит, что устроит тебя на партийную работу, в таких людях сейчас здесь большая нужда, т. к. все ушли на фронт. И я думаю, если тебя в армию не взяли, то именно на партработе ты сумеешь принести наибольшую пользу нашей стране.

Жизнь здесь дорогая, но жить можно. С жильем можно будет как-нибудь устроиться (вообще-то это очень трудно, т. к. сюда приехало много учреждений и людей). Нужно только сняться с учета, и неплохо будет, если тебя направят сюда (иначе будут затруднения с пропиской).

Он отвечает, что будет заниматься гражданской работой, а пока выполняет отдельные задания райкома. Из отпуска его не отзывают.

А дела наши идут в гору, и какие бы еще удары нам ни предстояли, победа, вне всякого сомнения, будет за нами. И какая победа!

Рассчитывая на скорую победу, он не торопился принимать решение ехать в Казань, считая, что в Москве он сможет больше себя проявить.

От Аси, в минуты тоски и неведения, о чем-то, только им понятном: