Я люблю тебя, небо

В разгар полетов по третьему упражнению наблюдаем случай, от которого хочется закусить губы с досады. Пилотирует Пименов. Прекрасно составленный комплекс! Красивейший из всех, которые выполнялись на чемпионате! И вот подтверждается истина: от того, что комплекс — плод творчества самого исполнителя, он не становится легче. На предпоследней, 21-й, фигуре Пименов сбивается с направления: вместо отрицательной «полубочки» крутит «бочку». Направление потеряно на 180 градусов, две последние фигуры — «по нулю!» Это существенная потеря в очках. Что ж, бывает и такое, когда футболист с каких-нибудь двух-трех метров бьет мимо ворот. В дальнейших полетах Алексей проявил незаурядную волю к победе и, несмотря на свой срыв, завоевал четвертое место по многоборью. Прекрасный результат для дебютанта!

Начиная с этого упражнения, и участникам, и зрителям стало ясно, что основными претендентами на титул абсолютного чемпиона мира стали Вадим Овсянкин и автор этих строк. Нелегко мне было бороться с лучшим своим другом на земле и самым грозным соперником в воздухе.

— Ну, Мартин, измордовали же мы с тобой друг друга, — шутит Вадим, — смотри, меня уже ветром качает, давай бросим жребий, — кому решка — тот чемпион!

В тон ему отвечаю:

— Не спеши, впереди еще четвертый и пятый раунд.

Удалось мне найти заветное «чуть-чуть», неоценимую помощь и поддержку оказали в этом мои земляки. Десятки писем и телеграмм от родных, друзей, товарищей по работе и просто болельщиков давали мне все новые и новые силы. Еще раз спасибо вам, друзья!

И вот она — победа! Настоящая, убедительная, сверкающая... Все 24 медали, 16 кубков завоеваны нашими советскими мастерами высшего пилотажа!

Чемпионат мира стал триумфом и нашей отечественной техники. Краснокрылый самолет ЯК-18 ПМ, последнее творение дважды Героя Социалистического Труда А. С. Яковлева, чистотой выполнения сложных комбинаций фигур прямого и обратного пилотажа буквально покорил не только зрителей, но и всех лучших летчиков мира.

Глава VIII

Благодаря самолету мы узнали прямой путь

Антуан де Сент-Экзюпери

Дороги юбилейного, 1967 года! Трудные, ответственные, интересные... Сколько их было! И в каждой — кропотливый труд, бесконечные поиски побед и горечь поражений. В каждой оставлен кусочек сердца.

Встречи с людьми, чаще — с хорошими, реже — с плохими. Новые друзья, новые впечатления, задушевные беседы, раздумья. Оглядываюсь назад — и заново переживаю промелькнувшие события.

Миллион разрядников, тысячи мастеров спорта и рекордсменов родила в своем могучем движении IV Спартакиада народов СССР. И каждая спортивная схватка — на земле, на воде, в небе — это буря страстей, это напряжение всех физических и духовных сил человека.

Позади победные старты летчиков Кузбасса — чемпионов Сибири, РСФСР и СССР. Вот их имена: мастера спорта, члены сборной команды СССР Валентина Григорьева и Валентин Пономарев, мастер спорта Иван Коваленко. 23 золотые, 2 серебряные, 7 бронзовых медалей — таков итог наших усилий в 1967 году. Мне тоже не раз удавалось побеждать грозных соперников. Безусловно, я радовался каждой победе. Но ни с чем не сравнима радость тренера, когда побеждают его ученики. Сознаюсь: они подарили мне в этом году немало счастливых минут.

Самой яркой страницей знаменательного года был для меня воздушный парад в Домодедове, посвященный пятидесятилетию Советской власти. Рекордсменке мира Наташе Прохановой и мне было поручено выступить с индивидуальным пилотажем на этом, беспримерном за всю историю авиации, параде.

Утро 9 июля солнечное, праздничное. Уютный подмосковный аэродром. В четком строю замерла армада самолетов, которая через час с ювелирной точностью выпишет в небе дорогое каждому человеку слово: Ленин.

Участники парада сосредоточены и торжественно взволнованы. Ведущие групп и мы с Наташей по контрольному хронометру тщательно (в который раз!) проверяем бортовые часы. Авторучкой пишу на ладони время взлета, выхода на боевой курс и начала пилотажа. Так надежнее: бумажку можно потерять.

Оглушительно хлопает ракетница. Запуск! Мощный рокот пятидесяти двигателей сотрясает окрестности. Один за другим поднимаются в воздух самолеты. Я взлетаю последним. Оживленно, тесно стало в московском небе, вдоль и поперек «исполосованном» инверсионными следами реактивных самолетов. В наушниках шлемофона слышатся четкие команды. Узнаю спокойный голос «Рубина» с главного командного пункта. Высота — 800 метров. Справа, у самой линии горизонта, вижу цепочку разноцветных дымов, указывающих курс. Направляюсь туда, запрашиваю:

— «Гранит»? Я — «Рекорд». Разрешите занять боевой курс?

— «Рекорд»! Я — «Гранит». Разрешаю. Вы идете с опережением в двадцать секунд. Будьте внимательны! Под вами «Изюбры».

Далеко внизу, у самой земли, серебристые громады тяжелых машин, растянувшись кильватерным строем, легко обгоняют мой маленький ЯК. Вот он, боевой курс — строгий режим полета по высоте, скорости, месту и времени. Сколько раз я читал и слушал о нем рассказы летчиков-ветеранов!