Читаем Я много жил… полностью

Я много жил…

Средний автор может считать, что ему везет (я имею в виду преуспевающего среднего автора), он считает, что ему везет, если он зарабатывает от тысячи двухсот до двух тысяч долларов в год. Многие добившиеся успеха авторы ухитряются зарабатывать до двадцати тысяч долларов в год, а некоторые, правда их немного, получают за свои произведения от пятидесяти до семидесяти пяти тысяч долларов в год; а самые преуспевающие авторы в наиболее удачные годы зарабатывают даже сто или двести тысяч долларов.

Самому мне кажется, что одно из важнейших преимуществ писательской профессии как источника средств к существованию состоит в том, что она представляет больше свободы, чем предпринимательская деятельность или другие профессии. Писатель носит свою контору под шляпой и может отправляться куда хочет и писать в любом месте, где ему нравится.

Благодарный за Ваше милое письмо, искренне Ваш

Джек Лондон.

ДОКТОРУ ДЖОНУ Е. ПАРДОНУ[39]

С борта яхты «Ромер»

26 января 1915 года

Дорогой доктор Пардон!

Отвечаю на Ваше письмо от 12 января 1915 года, которое было мне переслано и только что мною получено. Если я скажу Вам, что я убежденный реалист и материалист и верю, что, умерев, я буду мертв, и мертв навсегда, Вы поймете, насколько я гожусь для участия в Ваших чрезвычайно интересных исследованиях.

Прошу Вас, не расцените вышесказанное как резкость с моей стороны, а лишь как точное изложение моего отношения к предмету. Я родился в среде, где верили в оккультные явления[40], и в этой обстановке прошло мое детство. В результате я стал неверующим. Моя мать же и по сей день — а ей уже семьдесят с лишним лет — все еще остается горячей поклонницей спиритизма.

Благодарю Вас за Ваше любезное письмо.

Искренне Ваш

Джек Лондон.

ДЖОЗЕФУ КОНРАДУ[41]

Гонолулу, территория Гавайи

4 июня 1915 года

Дорогой Джозеф Конрад!

Вокруг скворцы возвещают жаркую зарю. У меня в ушах стоит грохот волн, разбивающихся о белый песок пляжа здесь, в Вайкики, где зеленая трава у подножий кокосовых пальм упрямо растет у самой кромки прибоя. Эта ночь была Вашей и моей.

Я только начинал писать, когда прочел Вашу первую вещь. Я просто пришел в дикий восторг, и все эти годы заражал этим восторгом своих друзей. Я не писал Вам. Даже никогда я не помышлял написать Вам. Но Ваша «Победа» потрясла меня, и я вкладываю в конверт копию письма, которое я написал одному другу по исходе этой бессонной ночи.

Быть может, Вам станет понятнее цена этой бессонной ночи, если я скажу Вам, что ей непосредственно предшествовал день плавания на японском сампане из колонии прокаженных на Молокаи (где мы с миссис Лондон навестили старинных друзей) за шестьдесят миль в Гонолулу.

Да падет это на Вашу голову.

Алоха (это нежное слово приветствия, гавайского приветствия, означающего: «Пусть моя любовь будет с Вами»).

Джек Лондон.

ЭТЕЛДЕ ХЕССЕР

Глен Эллен, Калифорния

21 сентября 1915 года

Дорогая Этелда Хессер!

С запозданием отвечаю на Ваше письмо от 9 августа 1915 года. Я путешествовал и только что возвратился домой, где меня встретила гора корреспонденции. Такова причина не только моего запоздания, но также и приносимых извинений за краткость ответа на Ваше письмо.

Я не могу согласиться с Вами, что «Маленькая хозяйка большого дома» — плохой роман. Сам я им немного горжусь, этим романом. Возможно, на Вас оказали влияние иллюстрации, о чем Вы пишете в своем письме.

У меня есть две дочери, они учатся в средней школе, и в ответ на Ваш вопрос могу заверить Вас, что, сполна изведав игру жизни и юность, я в нынешнем моем зрелом возрасте, тридцати девяти лет, твердо и глубоко убежден в одном: игра стоит свеч. Я был очень счастлив, и мне повезло больше, чем многим сотням миллионов людей моего поколения, и, хотя я больше страдал, я больше жил, больше повидал и больше перечувствовал, чем было дано среднему человеку. Да, поистине игра стоит свеч. И вот доказательство этого: все мои друзья в один голос говорят, что я толстею. А это само по себе является свидетельством духовной победы. С благодарностью за ваше милое письмо.

Искренне Ваш

Джек Лондон.