Я наблюдаю за тобой

Через час Джек возвращается с работы. Как всегда, при виде дочки на его лице отражается целая гамма эмоций: от благоговейного трепета до утомленной радости.

– Вот она, твоя девочка, – говорит Джоуи, передавая брату мягкое тельце.

Джек забрал Элоизу из роддома, когда той было два дня от роду. В тюремном отделении для матерей с детьми не нашлось свободных мест, и Ребекка отдала дочь, не проронив ни слезинки.

– Я хочу, чтобы ее растила Джоуи, – сказала она, укладывая в сумку ползунки и подгузники. – Никаких нянь. Только Джоуи.

Первые недели были сущим кошмаром. Вскоре после ареста Ребекки уехал Альфи. После допроса в полиции у Джоуи не оставалось выбора – пришлось рассказать ему о скоропалительном увлечении Томом Фицуильямом. В свою очередь, Альфи поведал ей о многочисленных девушках, с которыми флиртовал на работе, когда понял, что она на самом деле его не любит. Альфи разрыдался, а Джоуи вздохнула с облегчением.

Теперь она проводит время в обществе Элоизы. Они коротают дни в огромном доме, некогда похожем на негостеприимную гостиницу, а ныне превратившемся в обычное жилище. Временами Джоуи мается от одиночества, временами впадает в апатию, а иногда ей хочется сбежать на Ибицу и напиться до беспамятства. Зато она не чувствует себя бесполезной. Раньше она не хотела детей, а теперь растит чужого ребенка и безумно его любит.

Ребекку держат под стражей в Истхилл-Парке; суд не отпустил ее под залог. Приговор огласят третьего сентября. Она не вернется домой, не сможет растить дочь. Джоуи так и не сказала Джеку, что Ребекка забеременела не по собственному желанию, а только ради него: ей не хотелось омрачать радость брата от рождения Элоизы.

Пару недель назад, когда они с Джеком пили виски на кухне в три часа ночи, Джоуи спросила:

– Почему именно Ребекка, Джек? Даже без этой истории с убийством не могу понять, почему ты ее выбрал?

Он печально улыбнулся.

– Я не выбирал. Это она меня выбрала.

Джоуи удивилась. Том то же самое говорил про Николу. Наверное, так всегда и происходит: женщины ищут идеального спутника жизни, а мужчины сидят и ждут, пока их выберут. И всех это устраивает.

– Но ты ведь любил ее?

– Конечно, и до сих пор люблю. Просто у меня в голове не укладывается, что на самом деле я ничего о ней не знал. Ничегошеньки.

Неделю назад Джоуи видела в городе Тома. На нем были джинсы, футболка с короткими рукавами и солнечные очки, в руках пакет из «Расселл энд Бромли»[11]

. Джоуи наблюдала за ним с автобусной остановки; рядом в коляске лежала Элоиза.

Он по-прежнему держится королем, отстраненно подумала Джоуи, все такой же властный и самоуверенный. Вспомнилась их встреча в темном закоулке «Мелвиллских высот»: как он лихорадочно, отчаянно прижимал ее к себе. В груди вновь вспыхнуло пламя. Однако тут же вспомнились и поникшие плечи, обмякший живот, бледный отблеск лысины на макушке, жуткие следы на теле, будто он позволил дикому зверю терзать себя, несвежее дыхание. Каким маленьким он показался ей, выходя из гостиничного номера!

Господи, о чем только я думала!

На следующий день Джоуи с Элоизой отправляются к бабушке. Баба Сара – так они с Джеком решили называть свою маму, чтобы Элоиза тоже так ее называла, когда подрастет. На небе клубятся грозовые тучи. Джоуи не взяла зонтик; по-хорошему следовало вернуться домой, но ноги сами принесли ее на кладбище.

На могильной плите – букетик тюльпанов, иссохший от августовской жары. Джоуи кладет рядом с ним пыльно-розовые розы и усаживается на краю могилы, покачивая коляску.

– Привет, мама, это я. Вот, привезла Элоизу. Она спит, так что сегодня тебе не удастся с ней пообщаться. Дела у нас потихоньку налаживаются, хотя Джек ужасно тоскует. Больно видеть его таким. Я привыкла, что он вечно сам веселится и меня веселит. Как ни странно, мы поменялись ролями. Впрочем, это даже к лучшему. Мне давно уже пора отказаться от роли беспомощного ребенка, а с таким братом, как Джек, это непросто. Раньше мне казалось – быть взрослой означает делать все то, что обычно делают взрослые. Я ошибалась. Взросление – это не замужество, уютная квартира и книжный клуб; это когда несешь ответственность за свои действия и принимаешь последствия. Так что да, мама, я по-настоящему взрослею и…

Почувствовав чье-то присутствие, Джоуи замолкает и оборачивается. У нее за спиной стоит мужчина в футболке с изображением группы «Стоун Роузес» и шортах цвета хаки. Морщинистое лицо, небрежная стрижка, букет красных тюльпанов.

– Привет, дочка, – говорит он.

– Привет, папа, – отвечает Джоуи.

– Вот, принес маме цветы. – Он нервно похлопывает букетом о ладонь.

– Я тоже.

Он переводит взгляд на коляску. Его глаза наполняются слезами.

– Это?..

– Да, это Элоиза.

Он кивает, подавляя слезы.

– Ничего себе, подумать только.

– Она спит. Не разбуди ее.

Некоторое время они молчат.

Между ними тяжело падает крупная дождевая капля, потом еще одна. Оба смотрят в небо, затем друг на друга.

– Ну что, идем? – говорит Джоуи.

– Может, по бокальчику? – предлагает отец.

– Да, было бы неплохо.

– 69 –

20 апреля 2018 года