Я не Ким Тэхен (СИ)

Когда человеку скучно, он пытается всячески уйти от этого пожирающего состояния и свернуть на тропинку, ведущую в противоположную сторону. Тэхен снова взялся за написание стихов, вернулся к рисованию, даже смог отыскать в кладовке на нулевом этаже старенькую трубу. На похожей он пытался играть еще в своем корпусе, чтобы развеселить Джейн, но быстро забросил сие неудачное занятие. Теперь появился хороший повод научиться играть снова. У Тэхена был музыкальный слух, он также знал кое-что из теории, поэтому, засев в своей комнате, он почистил инструмент и, прислушиваясь, принялся играть. Он старался делать это как можно тише, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но по мере улучшения своих навыков Тэхен забывался и мог заставить санитара или медсестру заглянуть к себе в палату. Гневные лица, грозный взгляд и колкие замечания только веселили парня — хоть какое-то развлечение и живое общение среди молчаливого и тоскливого царства медицины.

Чтобы придать своему нежному и бархатному существованию в стенах тишайшего корпуса важности и значимости, Тэхен решил вести дневник: похожие отчеты, которые он носил доктору Харперу, когда происходило слияние личностей, он записывал в тетрадь. Мысли, переживания, ежедневные занятия… Все оставляло след синими чернилами на белой бумаге. Словно море, льющееся на белоснежный песок, Тэхен выплескивал свой внутренний мир аккуратным и ровным почерком на ровные листы.

POV Тэхен

Невыносимо грустно осознавать, что последние дни своей свободы я вынужден проводить в стенах мертвого корпуса. Люди, как зомби, преследуют одну единственную цель — сохранить свой разум свежим и нетронутым внешними раздражителями. Дабы закрепить результат, нас помещают в эти воздушные облака, с которых мы можем с уверенным видом плевать на тех, кто только начинает путь к здоровой и счастливой жизни. Но разве я могу назвать это жизнью? Банальное существование, влекущее за собой скуку и желание биться о стену… Разве это может принести счастье? Разве таким путем можно сохранить разум чистым и свежим? Я чувствую, как моя голова нещадно заполняется хламом из навязчивых мыслей, от которых я не в силах избавиться. Врачи считают себя самыми умными, возвышаясь над нами, простыми пациентами, но они такие же люди, которые могут ошибаться, и я считаю, помещать нас в такие условия — большая ошибка. Уж лучше я буду вдыхать свежий запах жизни, подвергаться стрессу и переживаниям, чем ползать по сверкающим от чистоты полам, спать в идеально заправленных кроватях и есть свежайшие продукты. Идеальная жизнь может оказаться ох какой неидеальной.

Я скучаю по Джейн. Совсем скоро меня схватят руки правосудия и засадят за решетку с публичным позором, а я так и не успел вкусить все прелести любви. Она снится мне каждую ночь, и только во снах мы можем быть вместе. Я превращаюсь в жалкого романтика, который готов наплевать на все, лишь бы быть с девушкой, столь дорогой трепещущему сердцу. Чувства играют с нами, злостно шутят и обнажают страдающие души. Если бы я мог достать свое сердце и вытащить из него тот нерв, что заставляет его сгорать от любви, то сразу бы это сделал, но оно продолжает по-прежнему биться под защитой кожи, мяса и костей. Я прикладываю руку к груди и ощущаю, как бешено колотится этот красный комочек, стоит мне подумать о Джейн. Ее светлый образ ускользает от меня, и я безропотно тянусь к нему дрожащей рукой.

Воспоминания режут голову изнутри. Я пытаюсь занимать себя искусством, но все напоминает мне о Джейн. В каждой строчке, каждом мазке красок, каждой взятой ноте я вижу и слышу ее. Нас связывает нечто невидимое, но очень прочное — что-то, что невозможно разрезать ножницами событий. Хоть руками, хоть зубами — рви, но ничего не выйдет. Джейн стала частью меня, она забралась ко мне под кожу и слилась воедино с моей кровью, пуская в нее свой сладкий яд, но этот яд не убивал — он лишь медленно мучил.