Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить (СИ)

- Вы живете за чертой города, в заповеднике, – с готовностью начал отвечать на вопрос Стайлз. – Никогда не болеете – я специально тогда же проверил и ваши карточки, когда проверял мистера Хоровица. Вы очень быстрые и сильные. Хорошо слышите – я потом начал специально проверять, говоря тише, чем нужно. Скотт, Джексон, Лидия и остальные всегда начинали ругаться, что я там себе бубню под нос, неужели не могу говорить громче, а вот Лора, Дерек, Кора и вообще – вы все, всегда мне отвечали, и не говорили, что я говорю тихо. Потом я как-то подложил в рюкзак Лидии несколько подшипников из нашего гаража. Она взяла его, и тут же начала в нем копаться, потому что он был слишком тяжелый. Ей я положил всего три, а Коре – шесть. А она ничего не заметила, так и проходила весь день, будто он ничего не весил. Потом я специально оставил сэндвич возле батареи и принес его с собой. Он не пах, но когда я его достал при Лоре, она его уронила на землю. Специально, я видел. Еще я брал наш фотоаппарат и фотографировал здесь. Они получались нормально. А когда я тайком фотографировал Кору и Дерека в школе – у них все фото были засвеченные.

- Стайлз… Ты что, порезал человека только из-за своих домыслов? – у Джона внутри было пусто от обреченности. Похоже, болезнь Клаудии наследственная, ничем другим таких вывертов сознания не объяснить.

- Нет пап, – Стайлз виновато прикусил губу, глядя на отца. – Помнишь ту драку с Корой? Она сама тогда была виновата, но на следующий день я заметил то, чего быть не могло.

- И что же?

- У нее ничего не было. Я разбил ей нос и губу, у нее обязательно должен был быть хотя бы один большой синяк. Но утром на ней не было даже царапинки. А так не бывает. Если ты мне не веришь, то пусть миссис Хейл уберет полотенце от руки.

- Талия, простите, – Джон тяжело поднялся на ноги и чуть качнулся. Сегодняшний удар Судьбы оказался слишком тяжел. – Завтра я приму любые ваши претензии, а мой сын… похоже, СДВГ не так безобиден, как считают врачи.

- Папа! Подожди! – упрямо воскликнул Стайлз, крепче вцепляясь в свой стул. – Я обещал маме, что найду для нее лекарство и нашел! Если она ее укусит, то мама выздоровеет! Ну и что, что она будет бегать каждое полнолуние на четырех лапах? Я готов! Подумаешь, я всегда мечтал не только о сестренке или братишке, но и о собаке! Мы будем ей мыть лапы и вычесывать шерсть, но зато она всегда будет здорова! Папа, я прав! Только надо, чтобы миссис Хейл укусила маму! Пожалуйста! – на Талию с мольбой смотрели огромные глаза.

Закусив губу, она смотрела в ответ и не знала, что сказать. За столом вновь повисла тишина. Саймон смотрел на жену, понимая, как нелегко ей сейчас. Кора сидела, как мышь – Стайлз и его отец не чуяли, но сила альфы сейчас придавливала за столом всех не хуже гранитной плиты. Хорхе пристально разглядывал мальчика, а Питер, прикрыв глаза, наслаждался атмосферой, прекрасно понимая, что так или иначе, но Стайлз сегодня свое получит. Удивительный ребенок.

- Стайлз, твоя мама, она… – нерешительно начала женщина, но ее перебил лихорадочно зачастивший Стайлз.

- Мама умирает! Папа думает, что я ничего не понимаю, но я прочитал все, что можно! Лобно-височная деменция не лечится. Человек начинает деградировать, забывая сначала людей, события, а потом элементарное. Что надо есть, ходить в туалет, спать. Как разговаривать. Лечения не существует. Даже если бы химиотерапия помогла, а это бывает один раз на три-четыре тысячи, то несколько лет – и она бы вернулась. И мама будет умирать долго, ей все время будет больно, а мы ничего не сможем сделать! А вы всего лишь ее укусите и все будет в порядке!

В голосе уже звенели слезы, наполнившие глаза.

- Чего вы боитесь? Мы с папой никому не скажем, только вылечите ее! Если вы боитесь охотников, то я избавлюсь от любого, кто появиться в городе! Ну пожалуйста! – слезы уже прочертили дорожки на детском личике.

– Уберите полотенце!!! – не выдержав тишины, едва не заорал Стайлз. – Уберите, или я принесу рябину и аконит из папиной машины!

Первой сорвалась Кора. Вспыхнули золотом глаза, и сквозь вытянувшиеся клыки она зарычала через стол на Стайлза.

Джон отреагировал быстро: одной рукой он дернул сына, уводя того себе за спину, а вторую руку опустил к поясу, где должна была быть кобура.

- Что за?... – шокировано выдохнул он.

- Тот мужчина… он ничего не сыпал на стены, – выглянул из-за отца Стайлз. – Он что-то сыпал из мешка вокруг дома линией. Я тогда уже был почти уверен, кто вы, поэтому думал, что это или аконит, или рябина. Когда все отвлеклись, то я слез с дерева и стер часть линии, насыпав себе в карман. Потом я специально нашел и сжег немного рябиновых веток. А в банках в машине сушеная рябина и аконит. Я потом опять залез на дерево и видел, как светились ваши глаза. Я был прав – вы оборотни. Вы сами сказали, что все, что угодно. Так спасите мою маму…

- Это правда? – Джон выпрямился до хруста в позвоночнике. Лекарство, найденное сыном было… нестандартным, но это был шанс, в котором отказывали доктора.