Я не скажу тебе о сыне

Она, извинившись, отправилась поговорить с сестрой, а я, меж тем, огляделась. Среди гостей было немало знакомых лиц, но поскольку я была знакома с ними, будучи Алессандрой, а не княгиней Алонсо, я вынуждена была делать вид, что вижу их впервые. Впрочем, один из знакомых мне мужчин всё-таки решился меня поприветствовать.

— Не имел чести быть вам представленным, ваша светлость, — склонился передо мной седоусый мужчина, — но счел возможным пренебречь условностями — тем более, что некоторым образом, пусть и косвенно, мы всё-таки знакомы.

Это был владелец банка «Националь» маркиз Рошен, и я улыбнулась ему весьма тепло.

— О, да, я помню это, ваша светлость! Надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что особняк на площади Доблести достался мне?

Он энергично замотал головой:

— Что вы! Любой мужчина был бы счастлив уступить такой сопернице!

— Рада это слышать, ваша светлость! В Лиме у меня еще так мало знакомых и совсем нет друзей, что обзаводиться здесь врагами было бы непозволительной роскошью.

Маркиз рассыпался в комплиментах, прервать которые его вынудило только возвращение хозяйки, которая объявила поэтический вечер открытым. Мы все расположились в удобных, хоть и не новых креслах, и выступления начались.

Я не знала никого из поэтов, которые были приглашены прочесть свои стихи, но слушать их было приятно. Я отметила, что Бланш всё-таки осталась до конца вечера (она всегда любила поэзию!), но сидела она чуть в стороне от основных гостей и покинула залу сразу же, как только раздались аплодисменты после завершающего выступления.

Я вернулась домой со смешанными чувствами и отчего-то не рассказала Лео и Велии о том, что встретила сестру.

Весь следующий день я провела, настраиваясь на встречу с Этьеном, а перед сном приняла несколько капель тетушкиного сонного отвара — чтобы хорошенько выспаться и не выглядеть уставшей.

А утром иллюзию на меня накладывала Велия — собственную магию я заблокировала на время. Этьен был сильным магом, и мне совсем не хотелось, чтобы он уловил мой след.

Для посещения дворца я выбрала платье весьма простого покроя и предпочла обойтись почти без украшений — их заменила мне роскошная вышивка на корсете, по которой были щедро разбросаны мелкие изумруды.

— Не забудь попросить его о маленьком пузырьке магической воды, — напомнила Велия, провожая меня до кареты.

Как я могла об этом забыть? Это было самое важное из того, что я должна была сделать в Лиме. Вот только я пока была не уверена, захочет ли его величество поддержать разговор, касающийся матримониальных планов — слишком мало времени прошло с тех пор, как Энрика де Крелон попыталась его обмануть.

Я прибыла несколько ранее назначенного времени и вынуждена была провести не меньше четверти чала в большой гостиной, где находились и другие посетители. Было странно, что они толпились в душной комнате в такой чудесный теплый день — вряд ли все они ожидали аудиенции у короля, скорее собрались лишь для того, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение в тот момент, когда он, закончив прием, выйдет из своего кабинета. Это тоже было новым и странным — прежде Этьен не любил такого проявления верноподданических чувств.

Собравшиеся смотрели на меня с большим любопытством — кто, не стесняясь, а кто — украдкой. Я услышала, как одна дама сказала другой, что осыпать платье таким количеством самоцветов — моветон, и что она сама ни за что не стала бы так делать. Я усмехнулась. Ну, еще бы — откуда бы она взяла столько изумрудов?

За две минуты до нужного времени секретарь его величества подошел ко мне и, поклонившись, предложил следовать за ним.

Я переступила порог кабинета, в котором когда-то бывала так часто, без робости и даже с каким-то азартом. Я давно ждала этого разговора и настроилась на него самым решительным образом. Теперь у меня было преимущество перед Этьеном — я знала о нём так много, а он обо мне не знал ничего.

Секретарь назвал мои титул и имя и вышел из кабинета, плотно закрыв за собой двери.

Этьен, приветствуя меня, привстал из-за массивного стола, за которым сидел. Он указал мне на красивое кресло, что стояло напротив, и я опустилась в него, испытывая одновременно торжество и удивление.

Я уже видела Этьена два дня назад и уже успела отметить, что внешне он изменился не в лучшую сторону. И всё-таки сейчас, вблизи, он показался мне еще старше. Если бы я не знала его подлинный возраст, то дала бы ему лет на десять больше. Нет, он по-прежнему выглядел подлинным аристократом, и его военная выправка и хорошие манеры никуда не делись. Но что-то неуловимо изменилось, и дело было не только в морщинках и в тонком шраме у правого уха, что я разглядела только сейчас. Нет, другим был даже его взгляд.

Впрочем, я удержала себя от дальнейших размышлений на эту тему. Его величество смотрел на меня выжидательно, и я, улыбнувшись, вручила ему верительную грамоту, переданную мне королем Родриго.

— Рад, что вы прибыли в Линарию, ваша светлость! — Этьен улыбнулся в ответ. — Это свидетельствует о том, что отношения между нашими странами восстанавливаются.