Я (не) ведьма

Молча кивнув, я потягивала горячий травяной чай, пока горничные суетились. Судя по всему, ни одна не собиралась ночевать в комнате со мной. И никто не предложил мне розовой воды, чтобы обтереть кожу, или мускусного масла, чтобы надушить волосы…. Значит… значит, я не увижу мужа этой ночью?

Неизвестно, хорошо это было или не очень, но похоже, что я получила ночь передышки. Горничные ушли, негромко щелкнул замок, и я осталась одна. Взаперти. Как пойманная в клетку.

Я приоткрыла ставень и выглянула в окно. Из моей комнаты просматривался внутренний двор — вымощенный камнем, с колодцем посредине. Была видна и часть северной стены — ни в одном окне свет не горел.

Подумав, я подтащила к двери столик и поставила на край подсвечник — если кому-то вздумается войти ко мне ночью, он наделает шуму, уронив подсвечник. Так я почувствовала себя хоть немного защищенной и отправилась спать, утешая себя, что завтра утром все разъяснится.

Постель оказалась удивительно мягкой и удобной. Я укрылась пуховым одеялом и уснула так быстро, будто выпила вина с травами, подаренными Донованом.

Я спала без сновидений, но проснулась посреди ночи, словно меня толкнули. Нет, подсвечник не загремел, но сев на перине, я явственно расслышала тихий, но назойливый скрип и шорох. Этот противный шум вползал в уши и, казалось, пробирался до самой печени. Как будто кто-то ощупывал двери снаружи, легко царапая их. Я мгновенно покрылась испариной и замерла в ужасе, а шорох усилился, и к нему добавилось чье-то недовольное бормотанье. Откинув одеяло, я на цыпочках подошла к двери.

Столик стоял по прежнему, и подсвечник был на месте. Я прислушалась, но тот, кто был снаружи, словно затаился, и теперь я не слышала ничего. В замке Флёр стояла могильная тишина.

Может, мне показалось?

Я вздохнула, потерев лоб, но тут же услышала тихий смешок и снова бормотанье. На этот раз — просительное, успокаивающее. Будто кто-то умолял впустить его.

— Кто здесь? — спросила я, дрогнув. Опять тишина.

Ночь увеличивает все страхи, вот и я сейчас едва дышала, боясь пошевелиться. Но бормотанье и шорохи прекратились, хотя я простояла у дверей около четверти часа.

Почудилось… мне это просто почудилось…

И все же я взяла со стола перочинный ножик — он придал мне уверенности. Вернувшись в постель, я поправила свечу, чтобы она не погасла, и положила ножик возле подушки. На всякий случай.

Постепенно напряжение схлынуло, и усталость взяла свое, но стоило мне задремать, как в ставни тихо стукнули, и снова послышалось уже знакомое бормотанье. Я глубже и глубже зарывалась в перину и подушку, но бормотанье все равно достигало мозга — и мучило, мучило… Вкрадчивый голос что-то нашептывал в оба уха. Что нашептывал, я не могла понять, да и не хотела. Ясно было одно — это зло, стремящееся погубить.

Я припомнила все молитвы, какие знала, но только лишь когда закричали третьи петухи, шепот стих, и только когда начало светать, я провалилась в короткий тревожный сон, где меня преследовали косматые чудовища, угрожая зубами и когтями, и проснулась от чудовищного грохота.

Вскочив, как встрепанная, я не сразу поняла, что это стучали в двери. Позабыв набросить халат, я метнулась в гостиную. У порога стоял Эрик и стучал костяшками по деревянной панели. Увидев меня, он замер, открыв рот, а я метнулась обратно, чтобы одеться.

— Что случилось? — спросила я холодно, трясущимися руками надевая платье. — Что за переполох вы устроили с утра?!

— Простите, миледи, — смущенно ответил он. — Но отец приказал разбудить вас…

— Вы и разбудили! — тут я дала волю гневу. — Я чуть не умерла от страха! Думала — пожар! Мы переговаривались из разных комнат, но я услышала, как Эрик хмыкнул.

— Дело почище пожара, миледи, — сказал он, но не таким тоном, как сообщают о бедствии. — Скоро у нас будут гости.

Я повязывала пояс и забыла затянуть узел, узнав такую новость.

— Приедет… милорд? — спросила я, невольно посмотрев на сундук, где была припрятана шкатулка с травами.

— Нет, приедет его величество король Альфред, — объявил Эрик. — Оказывается, он решил проведать нашего милорда, поздравить его со свадьбой. И выехал без предупреждения — вы только подумайте! Сейчас весь замок будет вверх дном! Отец зовет вас, ведь вам придется изображать хозяйку.

Изображать хозяйку…

Я вышла из спальни, подозрительно посмотрев на юношу, но лицо у него было таким бесхитростным, что я засомневалась — понял ли он сам, что сказал. Зачем мне изображать хозяйку, если я — настоящая хозяйка?

— Подожду вас за дверью, — Эрик, наконец-то, догадался о своей бестактности, покраснел и выскочил в коридор.

— Король приезжает! — слуги повторяли это на разные лады, когда я в сопровождении Эрика спустилась в большой зал, где стояло пустое кресло с коронами.

Все сомнения, страхи и события последних дней исчезли, словно их и не было. Я почувствовала, как сердцу стало тесно в груди. Король! Сам король прибывает в замок!.. Будет торжественный прием, пир, может быть, охота… И это так увлекательно! Пусть милорд Сомарец прячется где-то, а я — я прятаться не стану. Ни за что.