Я ненавижу магические академии

– Человек обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода, экзистентное, раскрывающееся Бытие владеет человеком и притом изначально, так что исключительно она сообщает человеку соотнесенность с сущим в его целом… (М. Хайдеггер. «Бытие и время»)

Ректор обращал внимание только на тех, кто мог связно сказать что-то по теме диспута, так что все наши усилия по украшению Элены пропали втуне. Нужно искать другие места для привлечения ректора. Здесь он даже не заметит, если на него чай прольют, так внимательно всех слушает. А Элена речь может произнести, только если ей предварительно напишут на листочке текст, и то я совсем не уверена, что она сможет правильно выговорить большинство слов, что тут в ходу.

Мне все же удалось ее вытащить до окончания диспута, хотя она и могла смотреть на ректора бесконечно. Но я была непреклонна – передозировка крайне вредна для душевного здоровья, а Ясперса она сегодня получила в разы больше, чем за все время учебы. Она шла, мечтательно вздыхала и говорила:

– Какой фьорд! Нет, какой потрясающе умный фьорд! И при этом такой красивый!

Нужно было вытаскивать ее раньше, заключила я. А лучше – вообще не ходить. Хотя свои плюсы в посещении этого мероприятия были – я посмотрела на предмет Элениной страсти и поняла, почему Хайдеггер все еще не женат. Нет, я согласна прощать мужчине маленькие слабости, но это даже для меня слишком. Так, Мартина переносим в список «На самый крайний случай», сразу перед Сереном, и будем искать что-то подходящее для списка основного. Только где их искать-то?

В самом мрачном настроении я входила в общежитие, когда дежурная меня окликнула:

– Фьорда Берлисенсис? Вам прислали цветы и коробку конфет.

– Ну надо же, ашерские лилии, – одобрительно сказала Элена. – Они же дорогущие такие.

Да и конфеты там были не из дешевых – мои любимые. Подозрение у меня возникло сразу – это был стандартный набор Антера, который он мне присылал, когда хотел загладить вину. Так и оказалось. В букет было вложено письмо с вензелем Нильте на конверте. Жаль, что посыльный пришел, когда меня не было, не стала бы я это брать, хотя и интересно, что же он мне написал.

– А на них никакой магии нет? – предусмотрительно спросила я дежурную.

Верить бывшему жениху я не собиралась. А здесь маг из преподавателей.

– Что вы, фьорда? – удивилась она. – Всех входящих в Академию посыльных проверяют. А что, у вас есть основания бояться отправителя?

– Есть, – мрачно сказала я, – он на меня напал, а потом пытался посадить в тюрьму по ложному обвинению.

– Вы не будете брать? – заинтересовалась дежурная. – Просто, я уже расписалась в получении.

– Будем, – уверенно сказала Элена и цапнула коробку со стола. – Лисандра, от такого не отказываются.

Дежурная проводила ее движения страдающим взглядом. Да, такие конфеты не всякий себе позволить может!

– Хочешь – бери, – легко согласилась я, выуживая письмо из букета.

Он все равно будет считать, что подарок я приняла, так что глупо отказывать себе в удовлетворении любопытства.

«Лисандра, дорогая, я не держу на тебя зла за то вероломное нападение». Я в изумлении уставилась на стену. Он не держит зла за то, что на меня напал? До этого момента мне все же казалось, что мозги у него совсем не в том месте, которое покусал Фиффи. Но против фактов возражать невозможно – у него явно нарушилась мозговая деятельность. «Я хотел бы вернуть нашим отношением былую доверительность». Нельзя вернуть того, чего не было. Как говорила моя бабушка, доверяя мужчине, ты неизменно проигрываешь. «Я хотел бы обсудить возможность нашей совместной жизни и жду тебя сегодня в твоем любимом кафе в восемь вечера». Как-то не привлекала меня больше такая возможность, так что придется ему есть мои любимые пирожные в одиночку. При мысли об этом я разозлилась. Я здесь голодаю, а он расхаживает по моим любимым кафе и жрет мои любимые пирожные, гад! Мало его Фиффи покусал, если он уже сидеть может.

Элена предложила пойти к ней и выпить чаю с антеровскими конфетами, но я отказалась – присланное бывшим женихом есть бы ни за что не стала, пусть мне и сказали, что там никакой магии нет, но подозрения у меня все равно остались. Да и время ужина уже пришло, лучше сходить в столовую и взять что-нибудь не такое сладкое, а то переизбыток конфет очень плохо отражается на коже, что я Элене и сказала. Цветы мы так и бросили у дежурной.

Студенческая столовая только начала работать, но все лучшие места у окон уже были заняты, и почти полностью – студентами-менталистами. Наверно, как раз у них что-то общее закончилось, вот и пошли толпой есть. Они громко орали, размахивали руками и раздражали меня страшно, особенно тем, что не давали забыть про Антера, который и заканчивал этот факультет.

– Терпеть не могу цыпляток! – в сердцах сказала я Элене, когда мы уже сидели с подносами за свободным столиком, почти в центре зала.

– Цыпляток? – удивленно переспросила она.

– А тебе не кажется, что они в своих желтых мантиях их напоминают? – кивнула я головой в сторону окна. – Брат всегда менталистов так называл.