Я никогда не отдаю своего

– Но тут приходишь ты с посланием от Филина, я правильно понимаю? – уточнила я у Артура и после его кивка продолжила: – И Князев не летит, а вот Оксанку отправляет, чтобы не мешалась. Рома со Светой приходят, открывают сейф. Дубликаты ключей, видимо, у них были, не просто же так она посещала дом Князева. Но Всеволоду Константиновичу не повезло, он оказался дома и пришел на шум. Им ничего не остается делать, как его убить. Из-за своей ненависти ко мне Светка прихватывает мою шкатулку. Оксанка, сложив их связь, частые визиты Светки и пропажу камешек, быстро сообразила, чьих это рук дело, и решила их шантажировать. Чем и поплатилась. А Лаврушин пострадал за то, что все заложил. Видимо, Рома подумал, что со смертью отца и долги уйдут. К тому же он не считал Лаврушина своим отцом. Подозреваю, что без мамочки тут не обошлось. А от меня они решили избавиться, как только увидели вместе с Аленой. Я же шла по их следу за своей шкатулкой. А потом, наверное, планировали все свалить на бандитские разборки или на того же Савелия Георгиевича. Теперь Светке одной придется за все отвечать.

– Не придется. Машина с ее трупом была обнаружена в том же месте, что и машина с трупом Красавчика. И уже никто не сможет вспомнить алиби Ромы на тот день.

Мы оба замолчали. А потом я попросила подать мне шкатулку. Он положил ее мне на колени. Она была очень громоздкой и тяжелой.

– Не жалеешь, что променяла ее на бриллианты? Могла бы оставить все себе.

Я посмотрела ему в глаза, которые сейчас были цвета ртути, и улыбнулась.

– Климов, тебе разве мама не говорила, что брать чужое нехорошо? А я еще не люблю отдавать своего, – я провела рукой по шкатулке, ощущая ее шероховатость. – Это ведь, по сущности, не шкатулка, а ящик для письменных принадлежностей. Вся его ценность в том, что он восемнадцатого века. Только истинный владелец знает его тайну. Она передается в нашей семье по наследству старшей дочери. Когда-то ее унаследовала моя бабушка, затем мама, а после ее смерти она перешла мне.

Я сняла с шеи цепочку, на которой висел крестик. Вставив его в щель вензеля, что проходил по периметру шкатулки, повернула его до щелчка. Ящик был двойным. Я выдвинула нижнее отделение, в котором на черном бархате лежало золотое колье с семью огромными изумрудами в форме капли, которые обрамляли бриллианты различной величины.

Артур даже присвистнул от увиденного.

– А ты не боишься мне это показывать?

– Нет. Ведь когда-то это будет принадлежать нашей дочери.

– Слушай, а зачем ты разрешила подарить ее Князеву?

– Я не разрешала. Я сама предложила это сделать. Моя меркантильная тетушка давно мечтала владеть ей. Хотя не имела на него права, являясь сестрой маме только по отцу. Видя ее неподдельный интерес, я решила обезопасить свое имущество. Князев для этого подходил, как никто другой, потому что был ценителем антиквариата. Я была уверена, что он ее никогда и никому не продаст. А как потом ее вернуть, я бы придумала.

– Все, хватит разговоров, сейчас я буду тебя кормить.

Артур ушел. Я закрыла шкатулку и убрала ее снова на столик, правда, для этого мне пришлось встать. Вернулся Артур с подносом в руках, на котором стояла тарелка с горячим бульоном. Запах куриного бульона ударил мне в нос, и меня затошнило. Зажав рот рукой, я помчалась к унитазу. Хорошо, что желудок мой оказался пустым, спазмы прошли быстро. Умывшись, я повернулась к выходу, Артур стоял в дверях с растерянным видом.

– Может, тебе в больницу вернуться? – участливо предложил он.

– Все нормально. Такое с беременными случается.

Выражение его лица изменилось, оно стало каменным, своим взглядом он готов был меня убить.

– И когда ты собиралась мне об этом сообщить? Или планировала моего ребенка другому подсунуть?

Если бы он дал мне пощечину, было бы не так больно, как от его слов. Но я сильная, я все могу вынести.

– Мне кажется, ты меня путаешь с Ириной, – тихо произнесла я и с гордо поднятой головой прошла мимо него. – Надеюсь, где находится выход в этом доме, ты не забыл.

Я спустилась в гостиную, где устроилась в кресле с закрытыми глазами в ожидании звука захлопнувшейся двери. Но вместо этого почувствовала, как он взял меня за руку. И как только ему удается – так беззвучно передвигается. Он сидел напротив, держа меня за руки.

– Прости, – произнес он и поцеловал меня в ладонь.

Я молчала, боль от его слов еще жгла мне сердце.

– Ты должна выйти за меня замуж. У моих детей должен быть отец.

О таком предложении руки и сердца мне еще слышать не приходилось. Надо будет поинтересоваться у Нади, бывает ли такое в ее книжках с любовными романами.

– Довожу до твоего сведения. Для того чтобы у твоих детей был отец, мне необязательно выходить за тебя замуж. Нужно лишь твое желание. Идешь в ЗАГС и вписываешь себя в графу «отец», лично я не против.

Мы уставились друг другу в глаза, словно играли в гляделки: кто первым отведет взгляд или заговорит. Я выиграла.