Я очень хочу отомстить …

— Убрать? — безразлично спросил один из них, показывая дулом своего пистолета на ещё дрожащее в конвульсиях тело кавказца, вопросительно глянув на босса. — Или пусть остынет?

— Успеете, — спокойно убрав пистолет обратно в кобуру кинул тот, не оборачиваясь к подчинённому. — Освободите руки бедолаге, дайте глотнуть свободы перед тем, как следом за нашим Суреном отправится.

Владу сняли наручники, и он с облегчением растёр затёкшие запястья. Тем более, что юноше приносила определённые неудобства пулевая царапина на левом предплечье. И хотя рана уже слегка затянулась, плечо немного саднило.

— Я спрашиваю — ты отвечаешь, — коротко бросил хозяин положения. — Говоришь честно, может, будешь жить. Нет — убью так же, как и эту собаку.

Охранник, до этого крепко державший парня за ворот свитера, слегка подтолкнул его к столу, одновременно показывая жестом, что он у него на мушке.

— Вы обыскали парнишку? — вопросительно взглянув на своих помощников, спросил Гаврилов. — Оружия у него не нашли?

— Обыскали, шеф, — послышался лишённый всяких эмоций ответ. — Проверили его и девку. Оружия при них не было. У этого повязка на плече, видно, где — то поймал пулю. Но царапина пустяковая, только шкурку попортил.

Олег Арсеньевич, внимательно рассматривая пленника, снова бросил быстрый взгляд на своих быков.

— Да? А маленького гадёныша вы не удосужились проверить?

Оба верзилы удивлённо посмотрели друг на друга.

— Олег Арсеньевич… — наконец, один из них обрёл способность разговаривать. — Да он же пацанёнок совсем! Откуда у него может быть оружие?

Обречённо покачав головой, показывая своё недовольство, Гаврилов уселся снова в кресло.

— Какие же вы всё — таки недоумки… Вот пока будете так мыслить, ваша доля — стоять за стульями хозяев. Мне нужен ранец этого пацана!

Не понимая, почему так злится шеф и туго соображая, что он от них хочет, оба бойца застыли в выжидающих позах, скрестив руки. То ли им нужно было сейчас бежать и обыскивать мальчугана, то ли оставаться на месте. Выбор обоих, после мучительных раздумий, выпал на то, чтобы остаться.

— Я разве неясно выразился? — прогремел голос начальника, заставляя от испуга взлететь любопытного голубя, севшего на ветку напротив одного из окон. — Немедленно обыскать мальчишку! Если его вещи лежали в этом кейсе, где находились документы, значит, то, что мы ищем, находится у него в ранце, олухи!

Поняв, наконец, что от них требуется, оба телохранителя ринулись к выходу.

— Эй, куда вдвоём то! Один, на всякий случай, останься у входа, — крикнул им вслед Гаврилов. — И принесите, наконец, мне эти документы! Найди портфель сосунка и пулей обратно!

— Поняли, шеф! — тут же послышался ответ. И оба со всех ног бросились выполнять поручение босса.

— Ну? — снова взглянув на пленника, спросил помощник Мозолевского. — Откуда у тебя в сумке два боевых пистолета и личные вещи моего брата? Нет, конечно, приближённо я понимаю, какую роль ты сумел сыграть во всей этой истории… Ты тот самый незнакомец с сорок вторым размером ноги, следы которого были обнаружены нашими экспертами на месте смерти Страшнова. Заметь, я не спрашиваю, а констатирую факт. То, что чуть раньше этого иуды там был застрелен мой родной брат, полиция не знает. Но мы — то с тобой отлично осведомлены, что произошло на том пустыре?!

Гаврилов, постепенно заводя себя, сам того не желая, резко встал с кресла, на котором сидел. Его взгляд с новой силой запылал от вновь проснувшейся ненависти к предполагаемому убийце родного брата. В голове снова ожила, казалось, совсем нелепая мысль… А не этот ли парень в тот роковой вечер нажал на курок пистолета и убил Стаса? Ведь Страшнов, возможно, был на тот момент уже не в состоянии прицельно выстрелить. Он уже был смертельно ранен и чуть позже умер от потери крови…

— Если виновен в смерти моего брата, тебя ничто не спасёт, — слова, словно приговор, резали тишину комнаты. — Ты только можешь сейчас немного облегчить свой конец. Сознайся, ведь в тот вечер, когда Страшнов был уже при смерти, ты выстрелил в Стаса?

Понимая, что его жизнь в эту минуту не стоила и гроша, Влад всё же не позволил себе снизойти до мольбы к этому страшному человеку. Он прекрасно понимал, что в данный момент всё равно не смог бы доказать Гаврилову, что именно Страшнов перед тем, как умереть, успел выстрелить в своего преследователя.

— Это сделал не я, — ответил парень, смело глядя в глаза противнику. — А вещи оказались в моей сумке только потому, что забрал их из карманов одежды вашего брата, когда Страшнов застелил его. И чтобы я убедился, что он произвёл выстрел не в случайного прохожего, сказал мне обыскать тело убитого. Я знаю, что всё равно не оставите нас в живых. Но повторяю, моя совесть чиста. И прошу вас только об одном, пощадите хотя бы девушку и пацана. Они ни в чём не виноваты.

Гаврилов, обогнув угол стола, на котором вперемешку лежал ворох всевозможных вещей, медленно вытащил из своей кобуры уже стрелявший в этой комнате пистолет.