Я печален печалью разлуки

Старый бродяга в Аддис-Абебе,Покоривший многие племена,Прислал ко мне черного копьеносцаС приветом, составленным из моих стихов.Лейтенант, водивший канонеркиПод огнем неприятельских батарей,Целую ночь над южным моремЧитал мне на память мои стихи.Человек, среди толпы народаЗастреливший императорского посла,Подошел пожать мне руку,Поблагодарить за мои стихи.Много их, сильных, злых и веселых,Убивавших слонов и людей,Умиравших от жажды в пустыне,Замерзавших на кромке вечного льда,Верных нашей планете,Сильной, веселой и злой,

Возят мои книги в седельной сумке,Читают их в пальмовой роще,Забывают на тонущем корабле.Я не оскорбляю их неврастенией,Не унижаю душевною теплотой,Не надоедаю многозначительными намекамиНа содержимое выеденного яйца,Но когда вокруг свишут пули,Когда волны ломают борта,Я учу их, как не бояться,Не бояться и делать, что надо.И когда женщина с прекрасным лицом,Единственно дорогим во вселенной,Скажет: «Я не люблю вас»,Я учу их, как улыбнуться,И уйти, и не возвращаться больше.А когда придет их последний час,Ровный, красный туман застелет взоры,Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую, милую жизнь,Всю родную, странную землюИ, представ перед ликом БогаС простыми и мудрыми словами,Ждать спокойно Его суда.1920

«О, сила женского кокетства!..»

И. Одоевцевой

О, сила женского кокетства!В моих руках оно само,Мной ожидаемое с детстваЧетырехстопное письмо!Хоть вы писали из каприза,Но дар кокетства всё же дар.Быть может, вы и Элоиза,Но я? Какой я Абеляр?Вы там на поэтичной званкеДержавинской, увы! увы!

А петроградские приманки —О них совсем забыли вы.Что вам, что здесь о вас скучаетСлегка стареющий поэт?Там, в электромагнитном рае,Вам до него и дела нет.Вы подружились там с луною, —«Над Волховом встает луна».Но верьте слову, над НевоюОна не менее видна.И ведь не вечно расставанье– «Уносит всё река времен» —Так, дорогая, до свиданья,Привет сердечный и поклон.Осень 1920

«Вот гиацинты под блеском…»

Вот гиацинты под блескомЭлектрического фонаря,Под блеском белым и резким

Зажглись и стоят, горя.И вот душа пошатнулась,Словно с ангелом говоря,Пошатнулась и вдруг качнуласьВ сине-бархатные моря.И верит, что выше сводаНебесного Божий свет,И знает, что, где свободаБез Бога, там света нет.Когда и вы захотитеУзнать, в какие садыЕе увел повелитель,Создатель каждой звезды,И как светлы лабиринтыВ садах за Млечным Путем —Смотрите на гиацинтыПод электрическим фонарем.До января 1921

«Какое отравное зелье…»