Я ползу сквозь (ЛП)

Мир будет все пропускать через фильтр, возрождаясь вновь.

Мы будем травку выращивать и пировать на траве, и друг друга любить,

Не зная, что фильтр – это мы.

– Для первого раза здорово, – замечает Чайна.

– Спасибо.

– Надеюсь, ты получишь А.

– Мне все равно, какой буквой она меня одарит.

Мы выходим из моей комнаты. Родители по-прежнему сидят за кухонным столом, наполовину приклеившись к телевизору, наполовину обсуждая, как запишут меня ко врачу. Я замечаю, что папа пытается со мной заговорить, но никак не реагирую. Я не прощаюсь. Даже с кошкой. Когда я закрываю дверь, что-то внутри меня содрогается. Я стала холоднее.

========== Патрисия — утро вторника — стрекот вертолета в Месте Прибытия ==========

Я говорю Гэри, что скоро будет прибытие, и он советует мне больше спать.

– Но скоро правда будет прибытие, – возмущаюсь я. – Я же его слышу.

Похоже, сказать Гэри было не очень хорошей идеей, так что я делаю вид, что просто говорила во сне. Я сажусь и трясу головой:

– Я что-то говорила?

– Вряд ли, – отвечает Гэри.

– Ну и странный же сон мне снился, – рассказываю я. – Сколько времени?

– Семь.

– Ясно.

Потом я иду на кухню делать чай, а Гэри занимает туалет. То, что он там делает, всегда слышно по всему дому. Это одна из многих вещей, которые меня в нем просто бесят.

Здесь нет браков. Только общее жилье. Расписание, кто когда готовит. Соседи с привилегиями, так сказать.

Гэри мне даже не друг. Я просто его устраиваю. Он философ и уверен, что реальный мир нужен только тупым. Он еще не понял, что сам тоже тупой. Я сажусь за кухонный стол и посылаю прибывающим послание: «Возвращайтесь! Здесь тюрьма!» Потом я вспоминаю, что отсюда все же есть выход, и понимаю, что в этот раз может быть моя очередь.

Гэри ничего не знал про нас с Кеннетом. Для него Кеннет был просто нудистом – художником, не способным к межличностному взаимодействию на уровне Гэри. Нудистом, который жил один в хижине и не любил гостей. Больше Гэри ничего не знал.

Раздается звук сливного бачка, и в кухню входит Гэри.

– Идешь завтракать? – спрашивает он.

Я хватаюсь за голову:

– Снова начинается мигрень. Думаю, пропущу.

– Мне принести тебе что-нибудь?

– Ага, как хочешь. Я, наверно, прилягу.

Когда он уходит, я достаю последний подарок Кеннета – маленькую резную букву П. Он вырезал ее из куска кварца, который мы нашли, когда гуляли. Мне тогда было лет двадцать пять. Поверить не могу, что я здесь уже столько лет.

Я осталась только ради Кеннета. Я писала ему симфонии, много симфоний, а он вырезал мне буквы и оставлял их на видных местах. Буквы по-прежнему лежат там, где он их оставил: по всему лесу, даже в столовой и комнатах для собраний, – но никто другой их не замечает. Я знаю, что это должно что-то значить, но пока не поняла, что именно. Я знаю, что это значит, что мое место не здесь, но пока не нашла способа уехать.

========== Чайна Ноулз — утро вторника — желчный пузырь ==========

Меня зовут Чайна, и я желчный пузырь, который идет в школу. Станци ведет себя странно. И сегодня дело не ограничивается лабораторным халатом.

Она решает пойти той самой дорогой, мимо куста. Я напоминаю, что никогда там не хожу. Она отвечает, что так быстрее дойти до дома Густава и ей надо идти так.

– И мужчина из-за куста все равно днем работает, – добавляет она.

От этой фразы я резко завожусь. Она делает вид, что по всей ее комнате не висят его буквы. Что я не знаю, откуда они у нее. У меня такое чувство, что Станци мне не настоящий друг. Иначе она бы обратила внимание на знаки, которые я ей подаю. Разве настоящая подруга может прочитать все мои стихи и не спросить, что сделал со мной Айриник Браун? Разве настоящая подруга может, зная все мои секреты, заставить меня идти этой дорогой?

Как понять, настоящий ли твой опасный мужчина из-за куста

Если мужчина в темных кустах

Дает тебе буквы за поцелуи,

Может, он существует.

Если мужчина в темных кустах

Пугает тебя, когда ты в ста шагах,

Может, он существует.

Если мужчина в темных кустах

Подружился с твоею подругой

И она защищает его, будто он ничем не хуже нас,

Будто в радость его целовать –

Значит, он существует.

Если мужчина в темных кустах

Учит тебя всепрощению,

Значит, он точно есть.

В каждом городе есть темные уголки, куда мы прячем выдуманных чудовищ. Я сказала, выдуманных.

Мы со Станци идем по улице, и я вдруг слышу странный звук, похожий на приглушенный стрекот.

– Ты слышишь? – спрашивает Станци.

Да, я слышу. Посмотрев на нее, я вдруг вижу то, о чем она всегда мне рассказывала. Она – действительно два человека. Это отчетливо видно. Она разделена пополам. Разрезана точно посредине. Я смотрю на нее и вижу, что один ее глаз голубой, а другой карий. Всмотревшись повнимательнее, я вижу, как одна из ее рук пытается заставить другую помахать мне на прощание. Половина ее рта хочет сказать правду, а другая обречена лгать.

Я спрашиваю, почему вертолет так тихо шумит.

– Может, потому что он невидимый? – отвечает Станци.