Я - попал [СИ]

Похоже, это и был главврач, седой, с бородкой клинышком, чем-то на всесоюзного старосту Калинина походил. Но военной форме и в белом халате, просто накинутом поверх. Три шпалы, медицинские эмблемы. Знания разные по танкам всплывали в голове при необходимости, но почему-то по званиям как не было, так и нет, так что для меня врач подполковник, но как правильно называть его, я не знал, поэтому выбрал нейтральное, ответив с некоторой ленцой:

— Послышалось… Товарищ военврач, не знаю что со мной. Все спирт этот пили, но посинел я один. Наш медик сказал, что это у меня реакция на спирт такая странная. Сказал, что через день-два пройдёт.

— Так вы по этой причине к нам так внезапно прибыли?

— Что? А, нет. Товарищ военврач, мне главврач нужен.

— Это я и есть. Что вам нужно, товарищ старший лейтенант?

— Ясно, товарищ главврач. Разрешите представиться, старший лейтенант Шестаков. Командир третьей роты отдельного тяжёлого танкового батальона. Мной был получен приказ обеспечить оборону города Ковель, пока идет эвакуация госпиталя. До конца эвакуации не допустить противника в город. К сожалению, у меня всего два танка, и два самоходно-артиллерийских орудия. Тут масса войск противника на подходе, что наступает на город, в одиночку я долго не удержу. К сожалению, наши уже драпанули, и находятся за городом, дорога к городу открыта, и немцы, как мне сообщила разведка, уже в двух километрах. В общем, пока я немцев держу, вот что вам необходимо сделать. Ищите транспорт, но раненых всех эвакуируйте. Транспорт ищите сами, по городу. Наших тут нет, все драпанули. Помочь я не могу, мне нужны все танки для обороны, поэтому постарайтесь справиться своими силами. Единственно, что могу вам пообещать… Часа три не пускать немца в город. К сожалению, нас мало и обойти нас по флангам немцам труда не составит, всё перекрыть я просто не смогу.

— Чей это приказ?

— Командующего фронтом. Личный и устный.

— Можно посмотреть ваши документы? — проявил благоразумную предосторожность главврач.

Подойдя, я протянул ему командирское удостоверение, партбилет, ну и бумажку по поводу моей службы. В общем, всё что было. Изучив их, очень внимательно, тот вернул документы, после чего стал отдавать распоряжения, я же козырнув, мне тут делать больше нечего, побежал к танку, стоявшему у въезда. Забравшись на башню и сев на своё место, я запустил двигатель и, покинув двор, погнал к выезду из города, как раз с той стороны и приближались немцы. Местных жителей хватало, но большая часть пряталась, только дети иногда мелькали, да бледные испуганные лица. На одной из тихих улиц, убедившись, что высокие заборы и густые кусты вишни скрывают меня, я вызвал «десятку» в которую и пересел, а также обе артиллерийских установки. И если танки я вывел на окраину, где их пушки стали держать дорогу, то установки встали метрах восьмидесяти позади меня на пустыре. Судя по воротам и истоптанному участку, там детишки в футбол гоняли. Артустановки эти были четвёртого уровня и мной ещё не использовались, но именно они тут первыми подали голос. Дальность их стрельбы была гораздо выше двух с половиной километров, но именно настолько я видел благодаря своей карте, и немцы уже были в полутора километрах, так что я прицелился, дождавшись, когда сведенье закончится, и открыл огонь, дав залп. Снаряды рванули на дороге в двух с половиной километрах от окраин города, и довольно точно, поразив несколько грузовиков, что перевозили гаубицы. Из артустановок я бил по артиллеристам противника, посчитав их самыми опасными для меня. С танками я и так разберусь, благо есть чем. А вот из тяжа я выстрелил по головному дозору, поразив бронетранспортёр, и разметав мотоциклистов, что находились рядом и попали под разрыв. Хорошо им досталось осколками и ударной волной, один заполыхал, другой перевернулся. Третий же свернул и незаметно, чтобы экипаж делал попытки продолжить движение. От бронетранспортёра после попадания фугаса мало что осталось. Также я выпускал из обоих «ДШКМ» очереди за очередями, старался прицельно, но дальность велика, так что стрелял всё же больше по принципу, кому повезёт. Это я себя имею в виду. У немцев должно быть противоположное мнение.