Я приду плюнуть на ваши могилы...

Опершись ему на плечи, он силой усадил его в то же кресло, а себе пододвинул обтянутый потертым шелком табурет.

— Скажите мне откровенно, конфиденциально, подробно — короче, как вам заблагорассудится: кто такие Уэллс и Кэт? У меня такое впечатление, что здесь кроется какая-то тайна… покрытая пылью и плесенью, как все в этом замке… Ну же, Уэбстер! Не стоит ломать передо мной комедию. Мы уже не дети.

Уэбстер слегка дрожал.

— Здесь сыро. Это опасно для здоровья. У меня ноги закоченели и пальцы сводит судорогой. — Он поднял воротник халата и засунул руки глубоко в карманы.

— Итак, Уэбстер, говорите же! — жестко приказал Джон Блэйн.

Уэбстер шумно чихнул, высморкался, бросил на него быстрый взгляд и, прежде чем заговорить, сильно откашлялся.

— Видите ли, что касается Уэллса, то я думаю, что он не более чем дворецкий. В молодости, когда сэр Ричард только родился, он был выездным лакеем, а позже был назначен дворецким. Ему уже было много лет, когда он женился на дочери фермера. Ее звали Элси. Я помню, что она была очень красива и гораздо моложе его. К сожалению, она умерла во время родов, оставив Уэллсу их единственного сына, Колэна. Этот взбалмошный, неугомонный молодой человек и был отцом Кэт.

— Объясните, в каком смысле неугомонный?

— Я рискую подхватить здесь смертельную простуду, — проворчал Уэбстер. — Под словом «неугомонный» я имею в виду «подвижный». Он получил воспитание, которое гораздо выше его социального уровня. Колэн был умным мальчиком, и сэр Ричард баловал его. Кроме того, он был очень красив, унаследовав черты лица от своей матери-ирландки. Жаль, что у сэра Ричарда не было своих детей.

— Кто в этом виноват: он или леди Мэри?

— Виноват? — удивленно поднял брови Уэбстер. — Это слово здесь неуместно. Никто в действительности. Бесплодие супружеской пары объясняется иногда психологической несовместимостью. Вполне возможно, что один из супругов обретает способность быть отцом или матерью при смене партнера. Но, в конце концов, все это не имеет никакого отношения… Сэр Ричард всегда был верен своей жене. Нет, Нет! Тот факт, что он проявлял большой интерес к мальчику, был вполне естественным. Ребенок не выказывал в его присутствии ни страха, ни стеснения. Он не отходил от сэра Ричарда ни на шаг, хорошо держался на лошади и проявил большие способности к живописи. Сэр Ричард финансировал его учебу, несмотря на то что Уэллс был против, считая, что его сына слишком балуют. Помню, как он однажды выразил мне свое опасение, что такое воспитание вырвет его сына из среды, в которой родился, и что ни к чему хорошему это не приведет.

— Но сэр Ричард никогда не обращал внимания на протесты Уэллса?

— Да, и я считаю, что правильно сделал, ведь мальчик был поразительно одарен. Друзья сэра Ричарда не могли поверить, что Колэн всего-навсего сын дворецкого.

— Каким образом гости сэра Ричарда встречались с мальчиком?

— Ну… — Уэбстер колебался.

— Ну, и… — нетерпеливо настаивал Джон Блэйн. — Можно подумать, что я вас пытаю…

— Сэр Ричард приказывал привести мальчика во время вечернего чая или после ужина: ему явно хотелось похвастаться способностями Колэна. Он заставлял его читать стихи и так далее.

— Несмотря на неодобрение Уэллса?

— Думаю, что да. Больно уж мальчик выделялся из своего окружения. К тому же он обожал сэра Ричарда, поскольку тот его очень баловал.

— Сэр Ричард не мог себе представить, что в будущем Колэн станет слугой? — прямо спросил Джон Блэйн.

Уэбстер задумался.

— Не только сэр Ричард. Сам Колэн не мог себе этого представить.

— Значит, поэтому он и уехал в Лондон, где стал работать в художественной мастерской, а затем, когда началась война, смог проявить свой героизм? Женился он, как вы подчеркиваете, на девушке «выше его рангом» в социальном положении и…

Джон Блэйн поднялся и зашагал по комнате.

— Я начинаю понимать.

— Кто рассказал вам эту часть истории?

— Неважно. Просто я узнал конец истории раньше, чем ее начало. Ведь это правда, не так ли?

Уэбстер пожал плечами.

— Правда… Если вообще что-либо может быть правдивым в этой жизни…

— Но ведь не может существовать двух правд? Вы как адвокат должны бы это знать.

Уэбстер опять пожал плечами и, стараясь согреться, глубже уселся в кресло.

— Почему леди Мэри позволяла это делать?

— А почему бы и нет? — ощетинился Уэбстер, как если бы защищал на процессе своего клиента. — Сэр Ричард и леди Мэри — замечательные и добрые люди! Я уверен, что они глубоко переживали то, что у них нет собственных детей. Сэр Ричард особенно, поскольку у него нет прямого наследника.

— Интересно, что испытывает мужчина, узнав, что не может быть отцом?

Теперь встал и Уэбстер и тоже начал ходить по комнате.

— Право, мистер Блэйн, я не пойму, почему вы завели этот разговор? Я… позволю себе утверждать, что… сэр Ричард не виновен в отсутствии наследника.

— А вопрос о разводе никогда не вставал?

— Конечно, нет! Сэр Ричард никогда не согласился бы причинить леди Мэри такую боль! Он ведь не персидский шах, чтобы так беспокоиться о своем престолонаследии.

Но Джон Блэйн не сдавался.

— Вы хотите сказать, что ребенок у него все-таки был?