Я раб у собственной свободы… (сборник)

но вышло качественно круче.

* * *

За время проживаемого дня

мой дух живой настолько устает,

что, кажется, житейского огня

во мне уже слегка недостает.

* * *

Пасутся девки на траве,

мечтая об узде;

что у мужчины в голове,

у женщины – везде.

* * *

То залихватски, то робея,

я правил жизни карнавал,

за все сполна платил судьбе я,

но чаевые – не давал.

* * *

Люблю своих коллег,

они любезны мне,

я старый человек,

я знаю толк в гавне.

* * *

Интересно стареют мужчины,

когда их суета укачала:

наша лысина, брюхо, морщины —

на душе возникают сначала.

* * *

В шумной не нуждается огласке

признак очевидный и зловещий:

время наше близится к развязке,

ибо отовсюду злоба хлещет.

* * *

Когда пылал ожесточением

на гнева бешеном огне,

то чьим-то свыше попечением

текла остуда в душу мне.

* * *

А к вечеру во мне клубится снова

томящее влечение невольное:

помимо притяжения земного —

такое же бывает алкогольное.

* * *

Мои взорления ума,

мои душевные метания —

когда забрезжила зима,

свелись к вопросу пропитания.

* * *

В душе, от опыта увядшей,

внезапной живостью пылая,

как у девицы, рано падшей, —

наивность светится былая.

* * *

Был полон интереса – что с того?

Напрасны любопытство и внимание.

О жизни я не знаю ничего,

а с возрастом – растет непонимание.

* * *

Я жил на краю той эпохи великой,

где как мы ни бились и как ни пытались,

но только с душой, изощренно двуликой,

мы выжить могли. И такими остались.

* * *

Мне дико странный сон порою снится:

во тьме лежу, мне плохо, но привычно,

а гроб это, тюрьма или больница —

мне начисто и напрочь безразлично.

* * *

Я с горечью смотрю на эту реку:

по ней уже проплыть надежды нет,

и книги я дарю в библиотеку,

чтоб жить не в тесноте остаток лет.

* * *

Любил бедняга наслаждение,

женился с пылкой одержимостью

и погрузился во владение

своей холодной недвижимостью.

* * *

Мне лень во имя справедливости

тащить себя сквозь вонь и грязь,

мое лентяйство – род брезгливости,

и скучно мне, с гавном борясь.

* * *

Мне кажется, что я умру не весь,

окончив затянувшийся мой путь:

душе так интересно было здесь,

что вселится она в кого-нибудь.

* * *

Хотя и прост мой вкус конкретный,

но не вульгарно бездуховен:

ценю тем выше плод запретный,

чем гуще сок его греховен.

* * *

Среди мировых безобразий

один из печальнейших фактов —

распад человеческих связей

до пользы взаимных контактов.

* * *

И формой стих мой вовсе не новинка,

и с неба дух не веет из него,

но дерзостно распахнута ширинка

у горестного смеха моего.

* * *

В цепи причин и соответствий —

полно случайностей лихих,

у жизни множество последствий,

и наша смерть – одно из них.

* * *

Рождаясь в душевном порыве высоком,

растя вопреки прекословью,

идеи сперва наливаются соком,

потом умываются кровью.

* * *

Летят тополиные хлопья,

ложатся на землю, как пух…

Забавно, что время холопье —

весьма совершенствует дух.

* * *

Свои позиции, приятель,

когда сдаешь за пядью пядь,

то всем становишься приятен,

как многоопытная блядь.

* * *

Еврейский дух предпринимательства

так безгранично плодовит,

что сторожей законодательства

повсюду трахнуть норовит.

* * *

Бывает весьма сокровенно

скрещение творческих судеб,

и тоньше других несравненно —

Сальери о Моцарте судит.

* * *

Любой злодей и басурманин

теперь утешен и спокоен:

в России был он Ванька Каин,

у нас он будет – Венька Коэн.

* * *

И понял я: пока мы живы,

что в наше время удивительно,

являть душевные порывы —

необходимо и целительно.

* * *

Вон у добра опять промашки,

а вот – нелепые зевки…

Где зло с добром играют в шашки,

добро играет в поддавки.

* * *

Когда я срок мой подневольный

тянул по снегу в чистом поле,

то был ли счастлив мой конвойный,

который жил на вольной воле?

* * *

Конечно, мы теперь уже не те,

что раньше, если глянуть со вниманием:

мы раньше прозябали в темноте,

а ныне – прозябаем с пониманием.

* * *

Возьму сегодня грех на душу,

сгоню унылость со двора,

все обещания нарушу

и выпью с раннего утра.

* * *

Когда не в силах я смеяться —

устал, обижен, озадачен, —

то у меня лицо паяца,

который в Гамлеты назначен.

* * *

Ушли мечты, погасли грезы,

увяла пламенная нива,

и по полям житейской прозы

душа слоняется лениво.

* * *

За то, что дан годов избыток

(а срок был меньший уготован), —

благодари, старик, напиток,

которым весь ты проспиртован.

* * *

Увидя стиль и буржуазность,

я вмиг собрал остаток сил:

явив лихую куртуазность,

хозяйку в койку пригласил.

* * *

День у пожилых течет не мрачно;

в жилах ни азарта нет, ни ярости;

если что сложилось неудачно —

сразу забывается по старости.

* * *

Души моей заветная примета,

утеха от любого в жизни случая —

беспечность, неразменная монета,

основа моего благополучия.

* * *

Печаль еврея пожилого

проистекает из того,

что мудро взвешенного слова

никто не жаждет от него.

* * *

Когда уже совсем невмоготу

общественную грязь месить и лужи,

срамную всюду видеть наготу —

остынь. Поскольку дальше будет хуже.

* * *

Я днем стараюсь лечь и отключиться,

хоть надобности тела в этом нет;

похоже, что и в роли очевидца

устал я пребывать на склоне лет.

* * *

А счастье – что жива слепая вера

в Посланца с ангелятами крылатыми,

и новая везде наступит эра,

и волки побратаются с ягнятами.

* * *

Таков сегодня дух науки,

и так она цветет удало,

что внуков будущие внуки

всплеснут руками запоздало.

* * *