Я расскажу…

На пороге моей квартиры Джон появился с виновато опущенными вниз глазами. Очень тихо и осторожно он прошел в комнату, быстро собрал вещи в большую спортивную сумку и, даже не глядя на меня, немного запинаясь, произнес.

– Катя, я сожалею, что так все произошло! Я тебя очень люблю и постараюсь все исправить. Пожалуйста, обними от меня Кирилла. – Он тут же развернулся и ушел.

С балкона я увидела, как он забросил сумку в багажник машины, сел за руль и уехал.

Во мне боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, мне было жаль мужа, а с другой, я снова начала ощущать такую нужную мне свободу!

И, хотя, Джон, будучи в нормальном состоянии, никогда не мешал мне, почти не перечил, ничего не запрещал, все равно, его присутствие накладывало отпечаток на мое состояние. И в начале отношений, когда была любовь, естественно, ни о какой свободе я и не вспоминала. Но, видимо, такова моя натура. Каждый раз, когда утихали страсти, и огонь больше не бежал по венам, становилось скучно и хотелось как-то выпутаться, освободиться поскорее!

Да и он виноват, конечно. Так сильно изменился за последнее время…

И, все же, он был близким и родным мне человеком… А может и чувства еще не совсем угасли?…

Денег в моей заначке было тысяча долларов. Я прикинула, что если не шиковать, то нам с Кирюшей хватило бы на месяц, но нужно было все-равно что-то предпринимать.

Первым делом я отправилась в службу социальной поддержки, чтобы оформить пособие по безработице. Для этого было достаточно прийти на прием, показать удостоверяющий личность документ, обрисовать служащему свою ситуацию и принести подтверждающее письмо от любого свидетеля, что я и сделала. На приеме в службе соцподдержки я показала паспорт, с проставленной в нем постоянной визой резидента и вписанным туда сыном, рассказала, что мы с мужем расстались, что ребенок находится только на моем попечении и отдала подтверждающее мои слова письмо, подписанное Розой. Все!

Кажется, уже через неделю я начала получать неплохое пособие на себя и сына – чуть меньше двух тысяч в месяц, плюс еще какие-то бонусы, как одинокая безработная мать, и для безбедного существования нам с Кириллом этих денег хватало вполне.

С уходом Джона в Кирюшкиной жизни ничего не изменилось, а только прибавилось еще немного свободы. Ты же знаешь, что я терпеть не могу любые запреты? Поэтому для сына я тоже старалась никогда не устанавливать жестких правил. Кстати, из-за этого между мной и Джоном тоже возникало много споров, ведь его родители воспитывали в строгости и запрещали все, что только можно запретить! Я же, наоборот, всегда старалась оставлять сыну свободу выбора, только много разговаривала с ним и объясняла последствия тех поступков или иных.

Мне кажется, что в этом я права. Мой сын, несмотря на некоторые временные сложности, связанные с его подростковым возрастом, растет очень хорошим человечком!

Подходил к концу 2011 год. Декабрь.

Кирюшка закончил четвертый класс, и в школе начались долгие летние каникулы. Заканчивались и мои курсы английского языка. Нужно было думать, а что же делать дальше?

Одногруппница-подружка Луизка, по профессии учительница химии, хотела найти какую-нибудь работу, связанную именно с химией. Для этого ей нужно было подтвердить свой «химический» диплом, полученный в институте Узбекистана, закончив специальные курсы здесь, куда она и записалась. А мне больше не хотелось нигде учиться. Я думала, что лучше пойти работать, хотя и не торопилась с поиском. Денег хватало, а по природе своей я же страшная лентяйка, поэтому поиск работы все откладывала и откладывала на потом.

Глава 17

Русский дом престарелых

Каникулы продолжались, и в какой-то из дней мы с Кирюшкой не стали долго раздумывать, чем бы занять себя сегодня, а просто собрались и поехали погулять в «Китайский город». Там было много интересных магазинчиков и симпатичных кафе.

– А заодно и в русский дом престарелых заглянем? Может мне там понравится и останусь я у них поработать, а? – шутливо подмигнула я сынуле.

Мы бесцельно болтались по украшенным в китайском стиле улицам, заходя в разные магазины, разглядывая всякие статуэтки, вазочки, примеряя какую-то одежду. Мы пообедали в кафе, потом, у фонтана покормили голубей остатками обеда. Улица с китайскими магазинами закончилась, и больше было нечего смотреть.

– Пошли, в дом престарелых зайдем, Кирюш?

– Пошли. – Равнодушно пожал плечами ребенок.

Пройдя обратно по той же улице, мы свернули за угол, прошли еще чуть-чуть и подошли к высокому белому забору с башенками, украшенными православными иконами и крестами. Там, чуть подальше находились витые, кованые ворота для въезда машин и такая же красивая калитка, беспрепятственно пройдя через которую мы попали на территории русского дома престарелых, потом прошли через широкие двери и оказались в холле, где слева была стойка администратора, а справа уютное маленькое кафе. Мы подошли к витрине, за стеклом которой на блюдечках красиво были разложены пирожные, а в воздухе витал вкусный аромат кофе и шоколада.