Я – счастливый Дед Мороз!

– Она, к сожалению, не сохранилась!

– Понимаю, – вступил я в их разговор, – столько всего за эти столетия произошло!

– Нет! – покачал головой отец Нектарий. – Все века она была в монастыре, а в революцию пропала. Остался только список. Идите сюда, я вам покажу.

Он подвел к небольшому образу Николая Мирликийского.

Совсем небольшому. В окладе с широкими полями. Вася, как завороженный, смотрел на него, о чем-то своем прошептал, перекрестился.

Я в это время рассказал батюшке, почему мы сюда приехали. Он призадумался. Выделить кандидатов для съемок сложно.

– Мне кажется, что Замареновы вам подойдут. У них изба прямо в центре села. Самая большая. Синего цвета. А крыша из какого-то желтого металла. Кажется золотой, когда солнце светит. Там такая решительная женщина, Ольга Ивановна. Вся семья ее слушается. Как она скажет, так и сделают. Вы с ней договаривайтесь. Бог даст, все получится. А после съемок возвращайтесь к нам: потрапезничаете, переночуете и с утра отправитесь домой.

– Спасибо, отец Нектарий!

Казалось, что все решено. Люди найдены, благословение дано. Репортаж в кармане.

Как бы не так!

Вот синяя изба. Большая ограда. Огромная, собака ростом с нашу «газель» рвет цепь, чтобы незнакомцев тоже порвать в клочья. Кнопка звонка. Выбегает шустрый мальчонка, выслушивает меня, но не впускает. Скрывается в доме. Я уже начинаю мерзнуть: на улице и мороз нешуточный, и метель, которая все сильнее и сильнее ударяет ледяными всплесками по моему лицу. Дед Мороз в полном облачении пока не показывается. Сидит в «газели». Он часть сюрприза. У дверей только я.

Откроют или не откроют? Такое ощущение, что мальчонка убежал и про меня забыл. Но такого же не может быть! Это же старинное село.

К путнику не могут не выйти.

И вот дверь, наконец, открывается. На пороге появляется одетая в пальто, шапку, валенки, рукавицы, укутанная шарфом хозяйка. Наверное, та самая Ольга Ивановна, которую слушается вся семья. Надо же! Не поспешила выйти, не пригласила в дом, а хорошенько, по-зимнему оделась. Постояла на пороге, присматриваясь. Подошла.

– Вы с телевидения?

– Да с телевидения! И хотим сделать репортаж, как люди готовятся к Рождеству.

– А какой мне интерес вам показывать, как я к Рождеству готовлюсь?

– Ну как же! Представляете, городские жители: они все в магазине купили, накануне праздника мясо сунули в духовку, овощи залили майонезом – и готово. А у вас наверняка сохраняются какие-то традиции. Это всем интересно. И батюшка Нектарий нас благословил, чтобы мы к вам пришли!

– Мои традиции – это мои традиции, – железным голосом отрезала хозяйка, – а никакого интереса, чтобы вы пачкали мои полы, у меня нет! И с батюшкой я еще поговорю, чтобы он не сватал меня кому попало.

– Так мы разуемся! И мы не с пустыми руками. Мы даже ель с собой привезли!

– Еще мне елки в доме не хватало. Вы с грязью, елка с ее иголками. Если вы мне за это заплатите, я еще подумаю, стоит ли вас пускать. А так – пойдите, поищите других. Нам вы не нужны.

– А сколько вы хотите, чтобы вам заплатили?

– За сто тысяч я, так и быть, вас пущу. И может, приготовлю что-то. А меньше и разговаривать не буду.

– Ну, таких денег у нас нет.

– А на нет и суда нет.

– Куда же нам идти?

– Идите к Коноплевым! Последняя изба на выезде из села. Они тихие. Вас не погонят.

– Как же мы найдем эту избу с Коноплевыми.

– Замучили вы меня! Сейчас я своего сына Никиту к вам в «газель» подсажу. Он вам их покажет.

– Хорошо! Спасибо!

Хозяйка степенно повернулась к двери, величественно прошагала к дому, с грохотом закрыла за собой массивную дверь.

Я остался на улице ждать. Ноги уже совсем окоченели. Чтобы отогнать мороз, я стал попрыгивать то на одной ноге, то на другой, как герои из рязановской «Иронии судьбы». Надо было валенки надеть!

Снова ждать пришлось долго.

Наконец, из дверей выпорхнул мальчонка, с которым я уже беседовал поначалу, как только мы подъехали к дому. Вслед ему раздался голос хозяйки:

– Никита! Куда летишь, сломя голову? Почему салат не доел?

Чай не выпил? Я тебя вечером кормить не буду!

Так Никита еще и поужинал, пока я его ждал! Вот отчего так долго! Да! Угодил батюшка Нектарий!

Паренек, что-то дожевывая, залез в машину на переднее место рядом с водителем и показал, как доехать до Коноплевых. Их дома было не сравнить. У Коноплевых был даже не дом, а домик.

Небольшой, чуть покосившийся. Ограды не было. Паренек по дороге нам рассказал, что у них два сына, один сейчас в армии служит, а другой уехал на Север подзаработать. Несколько лет не появляется. Старички живут бедно, но относятся к ним в селе спокойно, потому что они тихие и безобидные. По воскресеньям и праздникам ходят в храм, стоят рядышком в сторонке. Крестятся много, часто вздыхают, почти одновременно. Мальчонка показал нам вздыхающих Коноплевых и захлебнулся безудержным смехом.

Мы постучали. Дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти. В валенках и телогрейке. Не очень-то тепло было в доме. Жестом показал зайти. Я вошел. И мальчонка от Замареновых тоже увязался за мной. Видно, ему было интересно, что дальше будет.

– Здравствуйте!

– Добрый вечер.