Я служил на флоте

Еще оформляя историю болезни, Асланов обратил внимание на присутствующего в кабинете офицера в звании капитан-лейтенанта, про себя подумал, что это один из сопровождающих мичмана. Однако медсестра с пострадавшим мичманом и сопровождавшие его друзья вышли из кабинета, а незнакомый капитан-лейтенант выпал на секунду из поля зрения. Врач устало сел на стул и машинально откинулся на спинку. В тот же момент почувствовал сильнейший удар по лицу открытой ладонью слева направо. Удар был резким и совершенно неожиданным, в глазах вспыхнули искры, левое ухо мгновенно оглохло. Очнулся лейтенант на коленях справа от стола, но начали срабатывать инстинкты. Тело Асланова выбросило пружиной вверх, и неожиданно для себя спокойным голосом спросил:

— Вы что творите, товарищ?! Вы что себе позволяете?!

Сознание Асланова словно окуталось туманом: «Что это сейчас произошло? Кто этот человек? Почему он меня ударил?»

Капитан-лейтенант ничего не отвечал, но продолжал смотреть в лицо Руслана остекленевшими глазами, не мигая, попыток убежать не предпринимал, агрессии не проявлял, просто стоял и смотрел. Решение пришло, исходя из произведения Достоевского-простое: «Есть преступление, но должно быть и соответствующее наказание». Руслан отнюдь не терзался сомнениями, подобно бедному студенту Раскольникову: «Тварь я дрожащая или право имею?» Тем более, что был абсолютно уверен: никогда ранее не видел этого человека. У стены напротив стола врача — хирурга стоял огромный дореволюционный сейф ярко-красного цвета. Ширина его была около двух метров, высота — более трех, весил этот артефакт шесть тонн. По разговорам старожилов, из-за огромного веса его не смогли загрузить на корабль убегающие за границу врангелевцы.

От прямого удара в левую верхнюю скулу незнакомца швырнуло к сейфу, о который он ударился всем телом, и как подкошенный рухнул на пол. В проеме двери появилась испуганная фигура Иры Гуцунаевой, прибежавшей на шум с выражением неподдельного ужаса на лице. «Дессæгтæ, дессæгтæ, амардтай йæ» («Ужас, ужас, ты убил его»), вскрикнула она, увидев на полу бездыханное тело капитан-лейтенанта. Асланов и Ира склонились над незнакомцем.

— Ира, он вроде не дышит. Что делать будем?

И тут проявились решительность и стальная воля осетинской женщины.

— Бери его на руки и неси на кушетку в мой кабинет!

Асланов, подхватив капитан-лейтенанта, рванулся в кабинет к терапевту, бросив тело на кушетку, разорвал на нем форменную рубашку, благо майки на незнакомце не было.

— Руслан, делаем закрытый массаж! Я дышу «рот в рот», ты делаешь четыре качка в области сердца. Начали!

Через три минуты незнакомец задышал.

— Надо его немедленно направить в реанимацию. Ты согласен? Асланов кивнул головой. Капитан-лейтенанта тотчас доставили в реанимацию. Ира Гуцунаева пятый год работает в военно-морском госпитале, знает многих, в том числе и врачей реанимационного отделения. Ей не составило особого труда попросить врача на том конце провода внимательно понаблюдать за состоянием поступившего офицера Владимира Руденко, особо это не афишируя. Удостоверение офицера они обнаружили в правом наружном кармане форменной рубашки, из него явствовало, что Руденко служил в информационном отделе штаба Черноморского флота. Руслана Ира в отделение реанимации не пустила: «Пойдешь через час. Пусть картина прояснится».

Через полтора часа томительного ожидания Ирине позвонили и сообщили, что состояние поступившего капитан-лейтенанта Руденко стабильно удовлетворительное, и его перевели в терапевтическое отделение.

…Капитан-лейтенанта Асланов обнаружил лежащим на койке у входа в палату, левый глаз его заметно заплыл. Присел на край койки. Выдержав паузу, Руслан начал первый:

— Володя, из-за инцидента меня лишат диплома, в любом случае виноват я, ты — больной, я — врач. Давай вытаскивай меня, Володя, иначе мне капут.

Руденко внимательно выслушал, а затем неожиданно спросил Асланова:

— Слушай, а почему ты меня не спросишь, зачем я тебя ударил? Нас тут в палате четверо офицеров, мы уже успели тебя обсудить, а тот, крайний, Николай, тебя хорошо знает, ваши корабли на «Угольной» рядом стоят. Ты же на плавбазе «Виктор Котельников» служишь? Получилось все из-за того, что морда твоя жидовская не понравилась. Это Коля мне потом в палате рассказал, что ты осетин. Да я и сам погорячился, ну да ладно, что-нибудь придумаем. Давай-ка тащи три коньяка, чтобы лучше думалось.

Уже на выходе услышал голос Николая:

— Я же говорил, он не жадный…

В магазин пошел через приемное отделение, рассказал подробно Гуцунаевой о разговоре с капитан-лейтенантом.

— Сейчас иду в магазин за коньяком, — закончил Руслан.