Читаем Я – Солнце полностью

Мои любимые праздники родом из детства – Новый год и День рождения

. На Новый год непременно покупалась большая живая сосна, которая ставилась из года в год на мощную деревянную крестовину – в нашем старом доме были почти четырехметровые метровые потолки, которые позволяли нам устанавливать чуть ли не Кремлевскую елку! Наряжали мы ее немецкими дефицитными игрушками ручной работы, купленными в Военторге, причем, украшали ее только мама с бабушкой, баллансируя на высоких стульях, а я тем временем делала из ваточки волшебный снежочек. Это было какое то необыкновенное ожидание Нового года из года в год! Родители еще были очень молодые, поэтому на новогоднюю ночь всегда кутили с друзьями в самых модных столичных ресторанах, а мы с бабушкой и дедушкой втроем кайфовали за обильным праздничным столом, смотрели любимый «Огенек», упивались вкуснейшим яблочным лимонадом и поглощали многочисленные вкусняшки. Но главным для меня все – таки было предвкушение утра, когда я знала, что щедрый Дед Мороз наверняка мне принесет чудесный подарок! Мама накануне всегда меня выпытывала: «Наташуня, что ты хочешь, чтобы тебе Мороз принес?» И вот один раз я пожелала его собственной персоной к себе в гости, да с подарком в виде куклы Юли, и его визит действительно стал очень ярким воспоминанием из моего детства и началом краха моих сказочных иллюзий). А было мне тогда пять лет. И вот ждем мы его, ждем – а его все нет и нет. Уже поздно, меня с разными уговорами положили спать – и тут подрываемся мы все от шума в парадном, хотя жили мы на пятом последнем этаже. Оказывается, это идет ко мне в гости в ж….пу пьяный от обилия предыдущих заказов Дед Мороз и кричит дурным, сиплым голосом: «И где здесь живет хорошая девочка Наташа?!», извращенно перекручивая при этом мою и так очень сложную девичью фамилию. Бабушка меня быстро поднимает с постели и наскоро втряхивает в праздничное платьице – а мне так страшно, что сил нет! Я то накануне его ждала, подготовила полный сборник всех своих талантов и была готова продемонстрировать все, что я умею, а умела я по тем временам немало: играть на пианино, танцевать «Маленьких лебедей» и бойко декламировать стихи. Но, поскольку он меня предательски обломал своим затянувшимся визитом, то мой энтузиазм просто испарился! И вот вваливается к нам в дом этот пьянючий Дед Мороз: борода на боку, шапка на противоположном ухе, морда красная и, разя драконьим перегаром, еще громче кричит: «Наташенькааааааа, где ты?!!!»…Ну, тут я окончательно испугалась и забилась под стол, откуда меня уже не смогли достать. В результате ему пришлось оставить куклу Юлю и отправиться восвояси. Тем не менее, от этого моя вера в Чудеса и в Деда Мороза продержалась до двенадцати лет – я исправно бегала под елку искать подарок и неуклонно верила в сказку. Иллюзии развеяла моя всезнающая четырнадцатилетняя двоюродная сестра: «Ну какая же ты дура! Это мама покупает подарки и кладет под елку». Я долго плакала и не хотела расставаться с волшебством, тем более что я с детства была очень романтичной и мечтательной девочкой – сказочницей. Читать я научилась в пять лет, а до этого мне читали сказки мои родные в неограниченном количестве: я от корки до корки знала наизусть Чуковского, Барто, Маршака и в конечном итоге настолько пропиталась этим сказочным духом, что стала сочинять свои собственные шедевры. Во дворе мы, ребята постарше, частенько возились с малышней – они то и стали моими первыми слушателями. Я собирала вокруг себя целую толпу благодарных почитателей моего таланта, создавая некий микс из лучших сказочных шедевров и придумывая свой вариант. Вскоре за мной надежно закрепилось прозвище «Сказочница», чему я была только рада.

Вообще все праздники мы отмечали пышно и красиво: накрывали щедрый стол, ломящийся от вкуснейших яств, а готовили все это по ночам и в таком количестве, что я не представляю, как это вообще возможно! На праздниках у нас все танцевали – причем, эта традиция сохранилась и по сей день. Особенно мне запомнилось празднование моего десятилетия, которое мы гуляли два дня подряд: сначала для детей, а потом для взрослых. Помню, было тогда очень много родственников – красивые все, молодые, заводные такие…А мама как раз накануне научила меня танцевать чарльстон – и вот все парами танцуют, как в конкурсе «у кого лучше», но я то знаю, что я– лучше всех! Короче говоря, я всех подвинула, встала в центре и так станцевала, что все были в шоке – только стояли вокруг и аплодировали. Это был незабываемый миг моего детского счастья – вот она какая, эта слава и признание!

«Лучший способ сделать детей хорошими – это сделать их счастливыми»

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука