Я спас СССР! Том II

Я пожимаю плечами. Спасибо в карман не положишь. Но и наглеть не стоит.

Хрущев неловко меня обнимает, все, молча, смотрят.

— Спасибо, сынок, я этого не забуду.

Еще как забудешь. И не таких забывал! У забравшихся на вершину властной пирамиды лиц вообще резко проблемы с памятью начинаются. Жуков, сидящий сейчас под домашним арестом — яркий тому пример.

— Я не только вас спасал, Никита Сергеевич — решаюсь нарушить молчание. — Но и страну. Вы же столько для Союза сделали. А сколько еще сделаете…

— Я тебя не забуду, вот при товарищах говорю. Ты теперь в моей команде. А раз так — Хрущев хмурится — Закончи, что начал. Надо арестовать Шелепина и Брежнева.

* * *

Почему я? Таким вопросом я даже не задавался. Раз взялся менять историю — надо идти до конца. И потом: а кому еще Хрущев мог поручить аресты заговорщиков? Кому он может сейчас безоговорочно доверять? Мезенцев уехал брать под контроль Лубянку. Литовченко — охраняет первое лицо страны и контролирует аэропорт. Армия — вообще не понятно, на чьей стороне. Выжидают, поди — а ну как мятежные члены Президиума попробуют собрать Пленум ЦК и на законных основаниях снимут Никиту? Так что именно нам с Литвиновым выпала роль охотников. Сержанту запаса и лейтенанту КГБ.

Хрущев по ВЧ сделал несколько звонков, узнал, где сейчас находятся ключевые фигуры заговора. Шелепин на работе — в ЦК на Старой площади, Брежнев сидит дома. Потом во дворе аэропорта 1-й секретарь велел выстроить два взхвода дзержинцев. Выглядели бойцы в полной выкладке браво, лица суровые, сосредоточенные. К нам подошел капитан Северцев, представился, отдал честь.

— Капитан? — хмыкнул Хрущев — Выполнишь задание, завтра станешь майором. Усек, Северцев?

— Так точно, товарищ 1-й секретарь! — отбарабанил военный.

В каждом взводе был пулеметчик и гранатометчик с РПГ7 за плечом. Все серьезно. Не хватает только авиационной и артиллеристской поддержки.

На руки я получил бумагу-индульгенцию в стиле Ришелье из романа Дюма: «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства». Только на бланке с гербом СССР было от руки написано следующее: «Приказываю. Всем советским учреждениям и партийным органам, структурам МООП и КГБ, армии и местным властям оказывать полное содействие тов. Русину А. и тов. Литвинову А. при исполнении ими возложенного на них поручения государственной важности. 1-й секретарь ЦК КПСС СССР, председатель Совета Министров СССР, Н.С. Хрущев. Документ украшала размашистая подпись Никиты и сразу несколько печатей.

— Надеюсь на тебя, Русин. Не подведи — Хрущев отвел меня в сторону от солдат, хлопнул по плечу.

— Нешто я-то не смогу — при моем-то, при уму! — шутливо цитирую я ему Филатова.

Хрущев смеется, но как-то не весело, качает головой. Потом смотрит в голубое небо, на котором ни облачка. Жарковато уже. Припекает.

— Да… Слетал в Свердловск… — Никита тяжело вздыхает — Ладно, пойду собирать Пленум ЦК. Дадим теперь товарищам послушать твою пленочку.

Я возвращаюсь к бойцам, показываю Северцеву индульгенцию. Веснушчатое лицо капитана становится еще серьезнее.

— Все сделаем, товарищ Русин. Только приказывайте.

— Сначала на Старую площадь. Литвинов, не тормози.

Под улыбки бойцов, мы пытаемся сначала забраться на броню БТР, хватаясь за скобы. Но в узких брюках это делать крайне неудобно, да и штатские в костюмах на броне — это выглядит несуразно. Так что, махнув рукой, забираемся вовнутрь БТРа. Едем сначала в главное здание ЦК, по дороге с интересом поглядывая вокруг в боевые щели. Пригород живет своей жизнью, народ лишь удивлено оборачивается вслед БТРам. Первый танк мы встречаем только на въезде в город, на том самом пересечении Ленинского проспекта со МКАД. И в столице на улицах тоже спокойно, горожане кажется вообще не в курсе происходящего в стране, стоят себе на остановках, спешат куда-то по своим делам, улыбаются. На наши БТРы смотрят с любопытством, но без страха. Ближе к центру, на перекрестках появляются военные патрули и машины, у некоторых уже крутятся стайки восхищенных мальчишек. Уж их-то точно военные в городе не пугают — такое развлечение! «Дядя дай покататься».

В районе Китай Города, рядом с танком, преграждающим въезд на Старую площадь, нас останавливает пост военных инспекторов дивизии Дзержинского. Показываю бумагу, нас тут же пропускают.

— Эх… Сфотографироваться бы сейчас! На память и для мемуаров — Литвинов чешет затылок, пока танк откатывается назад и открывает нам въезд на Старую площадь.

— Один такой уже написал мемуары… — хмыкаю я в ответ.

Но мысль о фотках меня теперь тоже не покидает. А еще было бы неплохо переодеться во что-то более удобное и подходящее к случаю. Мы подъезжаем к главному входу, солдаты высыпаются на асфальт из БТРа, разминают ноги. Еще не успели войти в здание, а к нам уже спешит пожилой мужчина в аппаратном костюме.

— Начальник охраны, полковник Звягинцев. Вы товарищи Русин и Литвинов?

— Мы.

— Паспорт ваш можно?

— Этого — капитан приподнимает автомат — недостаточно?

— Подожди, Северцев — я достаю паспорт, в него вложена «индульгенция».