Я стала сестрой злодея (СИ)

Все-таки хорошо быть властьимущим, тут даже добавить нечего. Захотел, чтобы при переезде в другой дворец ты жила в точно такой же комнате - раз, и готово. Просто прелесть. Это чуть-чуть приподняло мое настроение и немного прогнало усталость.

Однако когда я снова прошлась взглядом по комнате, мой взгляд зацепился за неопознанную изящную черную шкатулку на прикроватном столике. Она казалась пришельцем в этой розово-пастельной комнате.

И какой дурак ее принес сюда? Чья она вообще?

Я осторожно подошла к ней ближе, словно из нее вот-вот должно было что-то выпрыгнуть, или она должна была взорваться. Но шкатулка совершенно невинно продолжила стоять, не неся никакой видимой угрозы.

Почему-то воровато оглядевшись, я со странным чувством подошла к тумбе и, немного помедлив, открыла крышку. Что там могло лежать? Оружие? Золото? Секретные документы? Драгоценные камни?

Предположений было миллион, но внутри оказалась… Стопка писем.

Я молча таращилась на пожелтевшие от времени конверты, совершенно не представляя, что с ними делать.

Это вообще наше с Ридрихом? Может, это пожитки предыдущих пассий Териса? Или его тайная переписка с кем-то?

Собственно говоря, был лишь один способ это выяснить. Я взяла верхний конверт и достала оттуда письмо.

Мой взгляд пробежался по строчкам, вчитываясь в текст, и меня окатило волной мурашек, а сама я осела на кровать. Это же…

«Мой драгоценный малыш», — начиналось письмо.

Горло зацарапало, а в груди все сдавило.

Мне нельзя было читать. Это было личным, но я все равно скользила глазами по ровным завиткам красивого женского почерка, ощущая, как жжет глаза.

«Словами не передать, как я хочу тебя увидеть. Ты хорошо кушаешь? Есть ли у тебя игрушки? О тебе заботятся? Я молю Бога, чтобы с тобой все было в порядке.

Я снова видела тебя во сне. Ты смотрел на меня своими обсидиановыми глазками и улыбался. Мы были на океане в Исэйне. Ты помнишь, как ты бегал по песку? Я надеюсь, в твоей памяти осталось, как мы строили замки на берегу. Ты был моим самым доблестным и храбрым рыцарем, защищая наш замок от злого дракона.

Я скучаю по тебе каждый день.

Мне немного нездоровиться, но я стараюсь чаще гулять вокруг поместья. Кажется, я слышала, что прогулки на свежем воздухе должны помочь.

Шейлброг был неживым, когда я только сюда приехала. Но сейчас я посадила кусты жаканта. Их розовые цветы напоминают мне о тебе, мой солнечный мальчик.

Не грусти, что сейчас мы далеко друг от друга. Ведь мое сердце всегда билось и будет биться рядом с твоим. И каждый раз, как ты захочешь меня увидеть, просто закрой глаза и подумай обо мне. Я тоже буду думать о тебе каждую секунду, обещаю.

Пожалуйста, расти здоровым и сильным, Ридрих. Пообещай маме, хорошо? И однажды, мы обязательно еще встретимся.

Я люблю тебя больше целого мира, комочек.

С безграничной любовью,

Эделия Абенаж».

Я спешно вытерла мокрое лицо, боясь, что слезы капнут на бумагу и оставят на ней уродливую кляксу. Потом убрала письмо назад в конверт, спрятала его в шкатулку и закрыла крышку.

Сглотнула.

В романе про детство Ридриха упоминалось вскользь.

Лишь говорилось, что мужчины рода Абенаж должны были воспитываться в одиночестве, наедине с тёмными закоулками своей души и жестоким демоном, которого они призывали в возрасте девяти лет. В их жизнь не должна была проникать и капли радости или любви. Буквально на следующий день после рождения их отнимали от груди матери и отправляли в уединённой дворец, где они могли сполна набраться сил и злобы.

И я думала, что Ридриха постигла та же участь. Но это письмо говорило об обратном. Эделия упоминала об Исэйне, небольшом городке на юге империи, который даже не входил во владения эрцгерцога. Здесь была какая-то история, которая осталась за кадром оригинального сюжета.

Мою грудь переполняла тоска и щемящая радость одновременно.