Я стала снова мамой! Из записок одинокой женщины

И тут мне вспомнилась колыбельная, которую для нас с Аней придумала Вера и подарила нам на 8-е марта. Я пела эту песню Анютке всегда, даже когда она уже выросла, но в минуты плохого настроения эта песня была просто утешительной. Вот она:

Спи, моя дочурка,

На руках моих,

Ночь пришла на землю –

И весь мир затих.

И, тебя качая,

Девочку мою,

Я шепчу на ушко,

Что тебя люблю.

И пока с тобою

Будем мы всегда –

Ни почём нам станут

Горе и беда!

Спи, моя дочурка,

Глазки закрывай!

Я с тобой, родная!

Спи же, баю-бай!

– Какая хорошая песня, – сказала Маша, едва отзвучали последние слова. – Можно я тебя поцелую за неё?

– Пожалуйста! –сказала я и Маша, сев на кровать, обняла меня и как-то осторожно поцеловала меня в щёку. Я нежно, по-матерински поцеловала её в ответ, мы пожелали друг другу спокойной ночи и я пошла в душ. Когда я вышла – Маша уже спала. Я постояла возле её кровати, посмотрела на неё и подумала: «А, правда, она ещё ребёнок, добрый, милый и несчастный. Господи! Дай мне сил, чтобы дать этой девочке всю любовь, которую я имею». Постояв немного, я пошла в свою постель. И, лёжа там, я тихонько ещё раз всплакнула от счастья, что бог услышал меня и сделал так, чтобы я снова стала мамой.

***

Наступило утро. Солнце уже во всю освещало всё городское пространство, и хоть сейчас же лети к морю купаться и валяться на песке! Надо сказать, что я часов с четырёх лежала раскрытыми глазами: не спится – и хоть ты тресни! Чтобы не случилось такой неприятности, я тихонько встала с постели, взяла с моей тумбочки очки, блокнот и ручку, а после один из стульев и осторожно вышла на балкон, где, удобно устроившись, стала делать запись в моём дневнике.

Маша спит, как младенец – положила ладошки под щеку и сладко посапывает. Пусть поспит! Она вчера находилась от души, плюс ещё наш разговор, в котором было много чего сразу, добил её окончательно… Так что пусть поспит моя девочка!

Что я думаю о вчерашнем разговоре? Одно скажу честно и прямо: я не жалею ни о чём, что сказала Маше и сделала для неё, и обратно своих слов не заберу. Не важно, будет ли она звать меня матерью или нет, я всё равно не перестану её любить и приму с радостью в моём доме.

И я так же честно сейчас скажу, что мне будет глубоко всё равно и в эти моменты, и после, что обо мне подумают знакомые и незнакомые мне люди! Хотя есть один человек, чьё мнение мне бы было небезразлично и дорого.

Милая Анечка! Я знаю, что ты смотришь с неба на мамочку, видишь, как она купается в море, ходит в кино, в цирк, на концерты… и делает всё это с другой девочкой. Ты, наверно, думаешь, что я тебя забыла? Поверь, моя родная, мама тебя не забыла и не забудет никогда! Я очень тебя люблю, но мне плохо и тяжело сейчас, когда я совсем одна; и эта девочка тоже совсем одна – и ей тоже очень плохо. У тебя хоть я была, а у неё ни мамы, ни папы… Поверь мне, милая, это очень плохо и печально. Не обижайся, пожалуйста, на мамочку и не осуждай! Ведь ты всегда была доброй девочкой – и, я верю, что ты меня сможешь понять. Ну, вот и всё. Обещаю, когда приеду, так обязательно тебя проведаю. Не скучай!

– Тётя Таня, вы где?

Когда я вернулась в комнату, то увидела Машу с испуганным глазами: она просто потеряла меня.

– Я здесь, Машуля! – говорю я, таща за собой стул. – Доброе утро!

– Доброе утро, – ответила она. – Просыпаюсь – в комнате тишина; поворачиваюсь, смотрю по комнате – ни души и записки нет… Ну, и мне стало как-то страшновато.

– А я на балконе сидела и писала, – сказала я. – Что ты, что ты, моя ласточка! Как я тебя брошу одну?

– Спасибо вам большое, – сказала Маша. – Дай бог вам здоровья! Вы, правда, добрый человек.

– И тебе, моя милая, тоже большое спасибо за эти слова и также здоровья! – сказала я Маше, обнимая её. – А мы разве снова на «вы»?

– Ой, прости! – сказала Маша. – Я просто забыла, что мы со вчерашнего вечера на «ты». Я пока ещё не привыкла, что могу обращаться к тебе, как к матери.

– Ничего! – ответила я, улыбаясь и обнимая её снова.

– А можно попросить тебя поцеловать меня, как вчера? – спросила Маша меня.

– Конечно! – сказала я Маше и тут же оставила на её щеке нежный поцелуй. Маша робко поцеловала меня в ответ.

– Господи! Неужели от такой мелочи, как поцелуй, бывает так хорошо? – сказала Маша. На что я, слегка засмеявшись, ответила ей, что иногда бывает и так.

– Тётя Таня, а можно, когда мы обратно приедем, я тебя буду навещать? – спросила Маша.

– А почему нельзя! – сказала я удивлённо. – Я даже и рада буду.

И тут же, взяв с кровати блокнот, я написала мой адрес с телефоном и дала листок Маше. Она тоже написала свои контакты.

– Идём на пляж? – спросила я.

– Идём! – сказала Маша, и мы стали собираться.

Сидя на полотенцах и опершись руками назад, мы молча наслаждались теплом утреннего солнца и шумом моря, ровным и успокаивающим.

– Тётя Таня, а что ты писала в блокноте на балконе? – спросила Маша. – Если это не секрет…