Читаем Я стала снова мамой! Из записок одинокой женщины полностью

Я согласилась. Позавтракав, мы пошли в церковь. Дождь хотя и прекратился, но я всё же захватила на всякий случай зонтик. Как и было решено, Маша ожидала меня возле церкви. Зонтик я отдала ей, чтобы если что – она бы под него спряталась. Войдя внутрь, я тот час же нашла церковную лавку, купила одну свечку и подошла к иконе спасителя. И, стоя перед зажжённой мной свечой и иконой Христа, я стала говорить ему в глаза следующие слова: «Господи! Упокой душу погибшей дочери моей, рабы твоей, Анны! Люби её, как я любила и прости ей все вольные и невольные прегрешения! Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь».

***

Когда я вышла из церкви и Маша меня встретила у входа, мы пошли просто гулять по улице.

– Я не очень долго? – спросила я.

– Да что вы! – сказала Маша. – Я тем временем прогулялась вокруг церкви, посмотрела, как тут всё устроено красиво…

Кстати, Маша права: земля при храме засажена разными цветами и деревьями, да тротуар был выложен довольно красиво. Так что к церкви можно ходить и просто, чтобы не спеша погулять и подумать о чём-то своём, что не даёт тебе покоя.

– Маша, можно вас спросить? – начала я. – А кто ваши родители?

– Если честно, тётя Таня, я бы и сама хотела это знать, – с печальной улыбкой сказала Маша. – Ни о матери, ни об отце я с детства понятия не имею. Росла в детдоме, училась, пошла на работу… Такие-то мои дела.

– Понятно, – сказала я, качая головой.

– Что вам понятно? – дерзко спросила меня моя собеседница.

– Да я сама просто с такой же биографией живу, – отвечаю я. У Маши при этих словах сделался шок.

– Правда, что ли? Вот это номер!

– Честное слово, – отвечаю я Маше. – Так что, что такое сиротское детство, я знаю достаточно хорошо.

– Господи, какая я идиотка! – выругалась на себя Маша. – Тётя Таня, пожалуйста, простите меня! Я просто не знала об этом – ну, и ляпнула с дуру.

– Ничего страшного, Маша! – с улыбкой отвечаю я. – Со всяким бывает! В конце концов, я и сама не знала, что вы сами тоже из детдома.

– Значит, вы не обижаетесь? – спросила Маша.

– Нисколько! – легко ответила я, и мы на время замолкаем.

Кстати говоря, я в самом деле человек необидчивый, так как сама знаю, что ни к чему хорошему обидчивость не приведёт: начнём с того, что ты себе нервы попортишь и совсем один останешься, и кончим тем, что от тебя сам бог отвернётся, не простит и не поможет. Поэтому я стараюсь уметь прощать своих подружек-однокашниц, если что-то у нас не склеится. Или сама, если виновата, прощения прошу. Всё то время, что мы с Машей молчали, я тихонько наблюдала за выражением её лица, и мне казалось, что она что-то хочет сказать мне или сделать, но не осмеливается почему-то.

– Тёть Тань, – обратилась Маша, прервав паузу. – Вон там афиша интересная на стенде, давайте глянем!

– Давайте глянем! – согласилась я, хотя понимала, что Маша хотела сказать что-то совсем другое. Афиша была цирковая. Представления давались два дня: сегодня и завтра. Маша предложила сходить, и я согласилась, поскольку сама цирк очень люблю; особенно воздушную его часть. Поймав нужную нам маршрутку, мы доехали до цирка и взяли на вечер билеты, а потом прошлись слегка по близлежащим магазинам, включая и «Рукодельницу», где Маша купила клубок пряжи и спицы, чтобы научиться вязать. Вечером, одевшись во всё красивое и нарядное, мы устроили себе светский выход.

Часть вторая.

5

Представление было просто класс! Я давно такого потрясающего цирка не видела. Понравилось всё – от клоунады до моей любимой воздушной акробатики. Почему-то я больше всего люблю в цирке именно воздушную его часть. Наверно, потому что проделать все те кульбиты, которые выполняют гимнасты под куполом цирка, – это тоже самое, что проделать фигуры высшего пилотажа. И ты смотришь на это зрелище – и у тебя глаза и рот сами собой открываются от волнения и удивления, которые ты испытываешь, видя мастерство артистов, и понимая всю опасность их дела. Сто раз прошу извинить меня читающую публику, но я, в силу моей эмоциональности, никогда не запоминала, что видела под куполом. Так что описать эту часть я не смогу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее