Я – страж пламени!

Раздался дикий, вымораживающий вой. Я прожгла живот твари. И не просто прожгла. Ледяное пламя рассекло его от грудины до хвоста И на землю приземлилась уже издыхающая нежить. Волкодлак попробовал было подняться, но не смог. Он умер в считаные секунды. И мы так и остались лежать. Я чувствовала, что ступня моей здоровой ноги касается задних лап зверя. А еще была боль. Она жгла правую лодыжку так, что я не могла даже кричать. И оставалось лишь одно. Осознавать то, что произошло, и пугаться. Задним числом.

Зато теперь бояться можно было уже сильно, искренне, громко и не опасаясь, что тебя прервут в самый неподходящий момент тем, что попытаются откусить руку, ногу, а то и сожрать целиком.

Но паниковать получалось плохо. Все время мешали мысли. Откуда здесь эта тварь? Как она оказалась на территории академии? И почему не испугалась магического пламени? Ведь нечисть уважает магов. И предпочитает это делать на максимально удаленном расстоянии. И чем оное больше, тем выше считается почтение. А тут мне попалась зверюга, напрочь лишенная как зачатков инстинкта самосохранения, так и пиетета к магам.

Я думала об этом, пытаясь абстрагиваться от боли в ноге. Удавалось это х… Не слишком хорошо, в общем, удавалось. Зато хотя бы недолго.

Мы с нежитью так эмоционально и децибельно орали, что наш обмен любезностями не оставил равнодушным никого. И некоторые даже решили лично глянуть, кто же это такой голосистый. То ли примкнуть к нашему с тварью дуэту захотели, то ли придушить. Хотелось бы, конечно, первого, но верилось отчего-то во второе.

В авангарде команды невольных слушателей-спасителей-убивателей несся Мор. Причем приятель бежал так ходко, что обогнал остальных едва ли не на сотню ярдов.

Я смотрела на этот забег и вспоминала Силь. Подруга утверждала, что расставание с парнем — это целая наука. И если бросить его правильно, то он вскоре вернется, как бумеранг, прибежит как миленький. Но я и не подозревала, что это может быть вот так… Буквально. Не успела я как следует попрощаться с Мором, а он уже мчится ко мне…

Когда приятель очутился рядом и понял, что я жива и лишь слегка вредима, то выдал:

— Хорошо, что не сильно повредила тело твари.

Я так сильно возмутилась услышанному, что ко мне даже вернулся дар речи.

— Угу, только плохо, что эта нечисть повредила меня, — вознегодовала я и намекнула на слова поддержки: — Ты, кстати, ничего не хочешь добавить?..

— Да тут ни добавлять, ни добивать не нужно. Ты ее качественно упокоила. — И приятель кивнул на труп. Но, несмотря на явную заинтересованность Мора нежитью, присел он рядом со мной. Его руки азвисли над моей правой лодыжкой, и я почувствовала легкий холодок комплексного обезболивающе-фиксирующего заклинания, которое наложил адепт.

Боль отступила — я перестала чувствовать правую ногу от ступни до колена.

— Ты как? — поинтересовался приятель.

— Уже лучше, — сообщила я, не без помощи друга садясь на траве.

А Мор меж тем развернулся к убитому зверю, присев на корточки, глянул на рассеченное холодным пламенем, словно сталью, брюхо и присвистнул: — Ого! Впечатляет. Каким ты его так заклинанием?

Ответить я не успела. К нам подбежали несколько преподавателей и дюжина адептов. И если вторые смотрели с опаской на убитую зверюгу, то первые — в основном на меня. И среди магистров я узнала ректора — Миранду Гирс.

Она, глянув задумчиво на труп, протянула:

— Интересненько…

И от этого ее «интересненько» мне стало слегка страшненько. Потому что было в ее тоне обещание неприятностей. Причем адресованных исключительно мне. Даже холодок по спине пробежал.

Впрочем, до допросов в грустных ночных сумерках дело не дошло. А вот я, на руках Мора, дошла. До лекарской. И целитель вынес мне вердикт — сложный перелом. Чтобы залечить его, оказалось, нужно не меньше суток. И все это время я буду отлучена от собственной магии и проведу в палате.

Приятель, узнав это, приуныл и обещал навестить меня завтра. А я же осталась на лекарской койке. Маг жизни напоил меня жутко горькой микстурой и пообещал, что в течение ночи слегка поболит.

Как оказалось, лекарь был соврамши. Болело не немного. В месте перелома жгло так, что хотелось орать, выть и отрезать себе конечность, лишь бы избавиться от этих жутких ощущений. Отвлечь от них смог лишь Дэн. Он позвонил узнать, как у меня дела. И когда узнал…

— Поклянись, что не сбежишь из целительской еще раз! — я прорычала в трубку магофона не хуже давешнего волкодлака.

— Пообещай мне не вляпываться в неприятности! — тут же парировал страж.

— Я за невыполнимые задания не берусь, — фыркнула я в ответ.

— Тогда держись от этого Толье подальше, — категорично отчеканил Дэн. И только я подумала, что в нем заговорила ревность, как страж добавил: — Что мешает заговорщикам нанять еще одного убийцу для сына канцлера…

— Никто, — покладисто согласилась я и добавила: — Кроме нас.

— Так, Ники, — выдохнул Стилл, явно смиряя гнев, и затем по слогам отчеканил: — Во. Что. Он. Тебя. Впутал?

— Я сама согласилась, — призналась и почувствовала, как жжением в области сердца дала о себе знать клятва на крови.