Я тебя хочу

— Мой брат шутит. Чуть позже мы выступим с официальным заявлением, — кивнул Володя охранникам, которые мигом выдавили журналистов за пределы дома.

Дверь закрылась, а я как стояла, придерживая полотенце руками, так и продолжала стоять.

— Я не поняла… — начала было я, мгновенно растеряв весь пыл, а вместе с ним и мысли, с которыми сюда пришла.

— Это долгий разговор, — тяжело вздохнул Володя. — Тебе лучше одеться.

— Я помогу! — загорелся энтузиазмом медведь, но старший брат его быстро осадил:

— Ты идешь со мной, — произнес он с нажимом. — Мы ждем тебя в столовой.

В комнату Миши я шла в полнейшем недоумении. И нет, меня мало волновали фотографы, хотя этот сюрприз, несомненно, был неприятным, но могло быть и хуже. Подумаешь, выложат фотографии в полотенце. Вот если бы я была без полотенца на фоне этих красавцев в костюмах, тогда бы я, возможно, еще расстроилась, а так…

На самом деле волновало меня их ко мне отношение. Нельзя было понять ни по взгляду, ни по тому, как они держались, с кем именно я провела ночь. Медведь, как всегда, был бесцеремонным и наглым, а Володя — строгим и собранным.

И как я должна понять, кто из них покусился этой ночью на мою честь? Подойти и спросить прямо?

А что?

Сейчас оденусь да как зайду в столовую и прямо с порога спрошу. Мне просто любопытно: кто-нибудь из них при таком раскладе признается?

Переодевалась быстро. К моему собственному стыду, ничего такого, в чем бы я чувствовала себя комфортно в этом доме, мы так и не купили. Пришлось натягивать блузку и брюки поверх красивого кружевного белья.

Туфли обувала уже на ходу, спешно спускаясь вниз по ступенькам лестницы. Прокручивала в голове слова и фразы, но ничего путного так придумать и не смогла. Не настолько я была раскрепощенной, чтобы прямо с порога откровенно говорить о том, что произошло этой ночью. Вот Маринка смогла бы, а я…

Я себе обещала, что столько больше не выпью.

— Я ее убью! — раздался из столовой рык такой мощности, что меня ненароком отнесло на пару шагов назад. — Вот сучка!

— Не кипятись, — спокойно ответил Володя, пока я, замирая на каждом шагу, тихонько подкрадывалась к стене, чтобы подслушать беседу, явно не предназначенную для моих ушей.

— Да у меня бой через два дня! Меня обсмеют! — рычал медведь, явно чем-то хрупким грохнув о пол. — Стерва, пускай выметается отсюда немедленно! Пусть дает опровержение и…

— Помолчи, — прозвучало с нажимом. — Не только она виновата в том, что случилось. В какой-то мере в этом есть и твоя вина, и даже моя, но не все так плохо.

— Это она виновата!

— Ты меня слышал, — возразил Владимир. — Будет лучше, если мы в узких кругах объявим о том, что Ольга моя невеста. Тогда тебе не придется ничего объяснять.

— Ты хотел сказать, моя невеста.

— Я сказал то, что сказал.

— Нет уж, я проучу эту сучку, чего бы мне это ни стоило! Она опозорила меня!

— Ты куда?

— На тренировку, — раздалось уже у дверного проема, а я максимально вжалась в стену, мимикрируя под обои.

Даже не дышала, пока Миша широким шагом пересекал холл, матеря меня на все лады. От разнообразия его словарного запаса у меня покраснели не только щеки, но и уши. Я так сильно боялась, что он обернется и прибьет меня прямо на месте, что предпочла закрыть глаза и на всякий случай помолиться. Нет, ну мало ли? Может, действительно поможет.

Дверью на прощанье он грохнул так, что у меня даже сердце к горлу подскочило. Ноги дрогнули, а я просто сползла по стене прямо на пол, думая о том, что на глаза медведю в ближайшие дни я попадаться совершенно не хочу. И ведь я знала, что так оно все и будет, но одновременно с этим Володя был полностью прав. Виноваты в произошедшем были мы все.

— Ты тут долго сидеть собралась? Я завтрак приготовил.

Услышать голос Владимира так близко я была не готова. Вновь вздрогнув, перевела на него свой взгляд, пытаясь понять…

Что?

Его отношение к сенсации, что разлетелась по газетам, журналам и новостным лентам? Или его отношение ко мне? Между Мишей и Володей сейчас я бы выбрала Владимира, потому что медведь был просто опасен для моего здоровья в целом. Он ведь взрывной, эмоциональный, слишком вспыльчивый. Черта с два он станет вести себя спокойно. Такие диалогу предпочитают кулаки.

— Слушай, а у тебя пистолета лишнего нет? — спросила я, прикидывая варианты защиты.

Перед глазами так и вставала картина, как я баррикадируюсь в спальне, передвигая к дверям все то, что вообще можно сдвинуть с места. А потом еще и вяжу веревку из постельного белья и вместе с ней выкидываюсь в окно, приземляясь в колючую клумбу. Картинка была настолько реалистичной, что я неосознанно потерла спину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он успокоится к вечеру, — правильно понял меня Владимир.

— А если нет?

— А если нет, я сам его успокою.