Я тебя не отдам

— Да, папа, я здесь и не понимаю почему Марат до сих пор за решеткой? Я ведь тебе сказала что он не виноват, — не отвожу взгляд от его глаз, желая чтобы он услышал меня.

— Давай ты не будешь препятствовать расследованию, хорошо? И не нужно его выгораживать. Я понимаю, ты у меня девочка влюбчивая, с добрым сердцем, и тебя очень легко обмануть…

— Пап, — я хватаю его за локоть, искоса поглядывая в сторону охраны и увожу в угол помещения, - в этом всем замешан Гольдман, - понижаю голос до шепота, чтобы никто не услышал.

- Губернатор? — брови отца взлетают вверх, он и в самом деле кажется удивлен такому повороту событий.

— Да. Они не поделили компанию Давидова, насколько я поняла, он прознал что у него есть дочь и хотел шантажировать ею Марата. Меня даже похитили из-за этого. Но не Гольдман, а конкурент Марата, с которым губернатор теперь заодно.

Отец тяжело вздыхает и на минуту прикрывает глаза. Я смотрю на него с надеждой, ожидаю, что прямо сейчас он просится на помощь Марату, но тот вдруг выдает:

— Кристин, ты ведь сама должна понимать, что все это звучит как бред.

— Я просто вкратце рассказала, пап. Почему ты не веришь мне?

— Мне очень жаль, я не хочу тебя разочаровывать, но придется сказать правду: Даша не дочь Марата.

— Нет, она его дочь, — произношу с уверенностью, ведь я уже свыклась с этой мыслью, поверила Марату.

— Утром пришел ДНК-тест. Они даже не являются родственниками, - голос отца звучит где-то на задворках сознания, в ушах шум, перед глазами пляшут черные точки.

— Нет, — машу головой, отказываясь в это верить.

— На расческе Даши, которая осталась у нас в доме были ее волосы, я попросил ребят принести мне стакан, с которого пил воду Давидов. Вероятность родства всего одна тысячная процента. Мне жаль, Кристина, что на твоем пути встретился такой ублюдок как он и сыграл на твоих чувствах.

— Нет, — произношу едва слышно, делая шаг назад. В голове всплывают все те разы, когда я требовала у Марата результаты теста на отцовство, а он находил все новые и новые отговорки, чтобы не показывать его. Он не мог соврать, не мог…

Я прикрываю ладонью рот, чтобы не закричать. Каждый новый вдох обжигает легкие, сдавливает грудь. Перед глазами проносится образ Марата, такой родной, такой любимый. Неужели… неужели и в самом деле соврал мне, посмеялся, пытался воспользоваться моей доверчивостью?

— Где Даша? Пап, он сказал где Даша? – на меня накатывает волна страха и паники. Если Даша не его дочь, то скорее всего Вадима, а значит, он согласился на условия Гольдмана и соврал мне. Специально увез подальше, прикрываясь глупыми историями о том, что нам угрожает опасность, чтобы я не закатила истерику.

Отец отрицательно качает головой, в его глазах я замечаю сожаление.

— Мы найдем ее, не волнуйся.

— Разреши мне поговорить с ним, пожалуйста. Возможно, мне он скажет.

— Нет. Более того он попросил чтобы ты не приходила сюда. И он все еще пытается втереть мне чепуху о том, что она его дочь и что он не скажет ее местоположение пока опасность не минует. Поезжай домой, Кристина, когда будет известно что-то новое, я обязательно тебе сообщу.

— Я хочу с ним увидеться, — настаиваю на своем.

— Нет, — с нажимом произносит папа и кивком головы приказывает одному из его охранников подойти к нам. — Отвези ее домой и передай ребятам чтобы глаз с нее не спускали.

— Па…

— И я слышал о твоем выступлении в пользу Марата. Приедешь завтра и дашь новые показания.

Глава 31

Я брожу по дому бледной тенью. Мое материнское сердце кровоточит. Так долго я еще не расставалась с дочерью. Вновь чувствую внутри себя ту пустоту, что образовалась до появления Даши в нашей семье. С силой сжимаю в руке ее заколочку, сидя в кресле, и не могу отвести взгляд от не распакованных подарков под ёлкой, которые были куплены для моей девочки.

Я вдруг понимаю, что предательство Марата ударяет больнее чем измена мужа и что самое ужасное: в глубине души все еще теплится надежда, что Марат не безразличен ко мне, что Даша его дочь и он и в самом деле пытается уберечь нас от опасности.

Я выглядываю во двор, замечая черную машину, припаркованную рядом с домом. Охрана отца весь день не отходила ни на минуту Думаю, это неспроста. Может ли мне угрожать опасность или нет? И с чьей стороны?

Я так запуталась во всем этом: в том кто прав, а кто нет, кто говорит правду, а кто нет, что сил не остается ни на что. Лишь запихнуть в себя яблоко, несколько минут постоять под душем и лечь спать. В детской. Под одеялом, которое все еще сохраняет запах моей малышки.

Звук ветра зловеще разносится по всему дому. Надвигается снежна буря, которая заставляет вспомнить меня ту ночь, когда мы с раненным Маратом застряли в охотничьем домике. Лучше бы он сдох тогда! Не было бы теперь так горько и больно от всего что мы натворили.

Я верчусь из стороны в сторону, не в силах уснуть, несмотря на слабость и усталость. Мысли не дают прикрыть глаза даже на мгновенье. А еще я все жду звонка от отца. Жду, когда он сообщит что Дашеньку нашли. Но мой телефон молчит.