Я тебя не отпускаю

Дмитрий собирался сказать что-то еще, но вернулся Максим и Алена тотчас преобразилась. Собралась, выпрямилась. Кажется, то, что недоделал Медведев, завершил сынишка рыжули. Но Дмитрий не завидовал. Он очень симпатизировал мальцу. Классный мальчуган! Сам бы такого хотел!

– Ма-ам… Уложишь меня? – уточнил Максим.

– Пойдем, мой хороший, – рыжуля потрепала ребенка по рыжим вихрам и двинулась вместе с ним в детскую комнату.

Медведев выдохнул, словно надолго задерживал дыхание под водой. Стало полегче. Когда увидел рыжулю, грудь будто тисками сдавило – ни вдохнуть толком, ни выдохнуть.

Сердце словно рок-энд-ролл решило отбарабанить.

Дмитрий вышел из комнаты Алены, закрылся у себя и позвонил Беркуту.

– О! Хорошо, что ты сам меня набрал! – бодрый, не смотря на время друг явно не терял времени даром. – Я договорился с полицейским, моим хорошим приятелем. Следователем. Он завтра придет к вам самолично и снимет показания у Алены.

– Ей прислали фотку Нади, – вздохнул Медведев. – Расстроилась.

– Она жива? – уточнил Беркут.

– Да…

– Ну это главное. Сам понимаешь. В нынешней ситуации я изначально не дал бы за ее жизнь ломаного гроша. Видать, оставили, чтобы шантажировать Алену. И это очень нам на руку…

– Беркут?

– Да, – старый друг отвечал, как солдат на плацу – интонации были один в один. Еще бы сказал «Я!»

– Если решишь не продолжать помогать, я пойму. Сам постараюсь…

– Бред какой! – перебил Медведева Беркут. – Прекрати! Мы это дело распутаем, вот увидишь! Алену успокой. Как-то попытайся деликатно объяснить, что ее подруге еще повезло. Понимаю, для нее это будет сложно, понять, что такое состояние приятельницы – на самом деле – везение. Но ведь мы изначально считали, что Надю убили. А мы с тобой не сопляки какие-нибудь, не новички! Мы серьезные мужики! Так что… Наде повезло еще как! И тебе нужно как-то осторожно подвести Алену к этой светлой мысли. И к следующей: мы выручим ее подругу, если твоя протеже не станет сама дергаться. Сейчас ее провоцируют на встречу. Наверняка, уже завтра-послезавтра пришлют координаты, куда прийти. Чуть помучают нагнетанием – и разродятся. Ни в коем случае пусть не идет и не ведется ни на угрозы, ни на шантаж! Чем дольше она тянет время до встречи с Надей, тем дольше та проживет…

– Я ее не пущу! – выпалил Медведев.

– Ты просто женщин не знаешь, – усмехнулся Беркут. – Будь настороже, Медведь. Не расслабляйся. Если ее правильно стимулируют те твари, она обманет, вокруг пальца обведет, даже такого как ты, и слиняет к подруге. А там их обеих…

– Я ее не пущу! – зарычал Медведев, потому что последнее слово Беркута уже знал и совсем не хотел слышать. Нервы сдали. Приятель не стал нагнетать – не добавил то, что планировал.

– Ну, тогда, лады! – произнес опять бодро и сбросил вызов.

* * *

Алена

Я уложила сынишку и отправилась к себе, но возле двери столкнулась с Медведевым. Он подпирал плечом стену и смотрел пристально, изучал, словно пытался понять – как теперь поживает мое душевное состояние.

Я чувствовала себя разбитой, смятой, опешившей от звонка и присланной фотографии Нади. Казалось – уже не понимаю на каком свете сейчас очутилась.

Вдруг перед внутренним взором пробежало все то, что воспринимаешь нормальными, обычными буднями. Ничего особенного… Все, как всегда.

…Пикники где-нибудь возле озера с шашлыками, чаем в термосе, ковриками для йоги. Когда с криком ныряешь в воду и сзади раздается возглас Максима: «Мама-а-а! Подожди! Ну подожди же меня!»

В воскресенье, категорически закрыв крышку ноутбука и отрешившись от работы, стоишь и нажариваешь блинчики, которые с тарелки моментально тащит сынишка. Снять не успеваешь – как блинчик исчезает в его ротике.

Наши с Надькой рандеву в торговых центрах. Шоппинг, глинтвейн или грог. Хохмы над мужиками, примерки симпатичных вещиц…

Неужели все это никогда не вернется? И теперь я – мишень для мерзких бандитов, у которых ничего нет святого. Мне угрожают, со мной разговаривают с такой злобой и ненавистью по телефону, что от одного тона внутри холодеет… Отныне я – добыча для нечистых на руку людей, жаждущих избавиться от моего свидетельства?

Я всегда считала, что мужчина, который поднял руку на женщину – не мужчина. А тут… Бедная Надька…

И вот, даже не знаю почему, но от серьезного, немного сурового взгляда Медведева мне вдруг стало гораздо спокойней. Он одним своим присутствием, общением внушал странную уверенность, какой в моей ситуации быть не может.

Я устало прислонилась спиной к стене. Дмитрий вперился взглядом в лицо, осторожно положил руку на плечо, погладил большим пальцем.

– Ну все, все. Успокойся. Нам надо поговорить.

– Это срочно? Я хочу уснуть и ни о чем больше не думать…

– Все будет хорошо, – будто невпопад, но очень в тему и вовремя произнес Дмитрий. – Пойдем, это пару минут. Но важно и нужно.

Мы вошли в мою комнату. Я опустилась на краешек кровати, а Дмитрий взял себе кресло и устроился напротив. Будто нарочно не хотел садиться на постель, чтобы не провоцировать двусмысленность ситуации.