Я тебя не помню

— Максим вернется завтра и я не знаю, успеем ли мы с ним поговорить. Динар попросил, чтобы у нас с ним не было никаких встреч на новом месте.

Я не доверяла другу Максима, но другого выбора не оставалось, как согласиться на все его условия. Думаю, он многое знал о планах Шведова, просто не договаривал всей правды, чтобы не пугать меня раньше времени. А после сегодняшнего разговора с Глебом я поняла, что оставаться без защиты опасно. Коснувшись шеи, я поморщилась. Она болела, но эта боль была ничто в сравнении с той, которая поселилась в сердце после всех слов Хабарова о подмене детей.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — совершенно растерянным голосом произнесла она.

Уловив аромат кофе, который сделала Катя, я почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Вскочив на ноги, я побежала в ванную комнату. Сомнений, что месячные в этом месяце не придут, у меня почти не оставалось. Но прежде чем решиться на разговор со Шведовым нужно было во всем убедиться самой. Я не знала, как он отнесется к новости, что скоро станет отцом, но хорошо помнила его слова в Москве о том, что спорные моменты нам ни к чему.

— И давно это у тебя? Головокружение, слабость, а теперь и тошнота… Ты…

— Это от нервов, — я сполоснула рот холодной водой и села на бортик ванной.

Неужели Катя забыла мои слова о том, что в доме была прослушка? Пусть Динар был другом Максима и не желал ему зла, но новость о беременности я хотела сообщить Шведову лично, а не через третьих лиц.

Катя кивнула, сообразив, что я не хотела говорить о своем недомогании. Мало того, что Глеб не оставит меня и Дину в покое, так еще если и узнает, что я беременна от Шведова… Страшно представить, что тогда сделает. Отправит меня на аборт и заставит избавиться от этого ребенка? Но я никому не позволю его у меня отнять!

Мы разошлись по комнатам. Я пыталась заснуть, но безуспешно. Долго ворочалась в кровати и нехорошие мысли лезли мне в голову. Внезапно я услышала, как к дому подъехала машина, а мой телефон завибрировал на прикроватной тумбочке. Меня тут же окунуло в водоворот страха, а я подскочила с места. Звонки в ночи ведь не предвещали ничего хорошего? Особенно с незнакомых номеров? Я подошла к окну, вглядываясь в темноту. Максим должен был прилететь только завтра вечером, но фигура направлявшаяся сейчас по дорожке через сад, принадлежала ему.

Взглянув на Дину, я сбросила звонок и вышла из спальни, направляясь к входной двери. Быстро же он уладил дела. Меня пронзило чувство дежа вю как несколько дней назад, когда он вот так же пришел поздним вечером в этот дом и сказал, что он не отец Дины. Кажется, теперь настала моя очередь говорить ему эти слова.

Не мог он дать мне время? Зачем приехал? Зачем рвал и без того истерзанную душу в клочья? Динар ведь пообещал днем, что ничего не скажет Максиму о моем новом месте обитания, а я смогу успокоиться и поговорить с ним на свежую голову через неделю или две. А что я могла сказать ему сейчас? Расплакаться перед ним?

Я открыла дверь до того, как он в нее постучал. Шведов пробежался внимательным взглядом по моей фигуре и вернул глаза к лицу.

— Я не отвечаю на незнакомые номера.

— Черт. Забыл снять эту функцию. Конспирация, чтоб ее. Я тебя разбудил?

— Я не спала. Услышала, как к дому подъехала машина, а потом увидела тебя в окне.

— Катя и Дина спят?

— Да, я сейчас возьму ветровку и выйду к тебе, — он кивнул и, вложив руки в карманы брюк, отвернулся.

Он приехал, потому что сегодня был наш последний шанс увидеться? Я ведь не смогу спокойно передвигаться по городу, а следовательно, видеться с Максимом, пока вопрос с Глебом не решится и его не посадят в тюрьму на внушительный срок.

Застегивая дрожащими пальцами ветровку, я вышла на улицу и спустилась по ступеням вниз. Максим обнял меня за талию, прижав к своему телу, а затем резко развернул к себе и посмотрел в глаза. Он ничего не говорил, но я видела осуждение в его взгляде. Он был недоволен, что я ослушалась его и пошла к Глебу? Но разве могла я поступить иначе? Я хотела знать правду. И имела на то полное право.

— Я прямиком к тебе из аэропорта. Пришлось отложить две завтрашние встречи.

Максим выглядел уставшим. От него пахло сигаретами вперемешку с его туалетной водой. Мое обоняние обострилось и запахи ощущались сильнее обычного. Все указывало на то, что во мне сейчас развивалась маленькая жизнь. И я испытывала странные, пугающие ощущения: хотелось снова пройти через все этапы беременности, почувствовать первые толчки малыша, но было так страшно его потерять…

— Ты оказался прав. Дина мне не родная дочь. Глеб мне все рассказал, и… он не знал, что я была беременна от тебя пять лет назад. Отец не раскрыл моей тайны. Я знаю, мне не стоило ходить к нему. Но я должна была знать правду. Я… — на глазах выступили слезы и я опустила голову.

— Динар сказал, что завтра его человек перевезет вас в новое место и какое-то время нам будет лучше не видеться. Я не мог не приехать. Так хотелось увидеть тебя, — он ласково погладил меня по спине, успокаивая.