Я тебя не помню

— Максим Даянович, я на сегодня свободна? — услышал по внутренней связи приятный голос секретарши.

Потер двумя пальцами переносицу и взглянул на часы.

— Да, можете идти.

Часы показывали начало десятого. Я под завязку нагружал себя делами, чтобы и минуты свободной не оставалось, но стоило ей появиться, как тянулся к телефону, и звонил Степану. Временно пришлось нанять человека, который теперь приглядывал за Надей и Диной. Люди Хабарова все время крутились возле меня. Впрочем, как и Алиса. Поняла, что ничего ей не светит с Надиным мужем и быстренько сменила ориентиры? Но напрасно. Кто и был предателем все пять лет так это она. Жаль, что я слишком поздно во всем разобрался и докопался до истины.

Насчет Хованской мне позвонили аж на четвертый день. Оказывается, в роддоме перепутали адреса при заполнении карточек. Или специально его изменили после подмены детей, что больше походило на правду. Как же я мечтал добраться до Хабарова и вытряхнуть из него всю душу. Подставил и купил стольких людей, чтобы тешить свое эго столько лет… Неужели одержимость Надей была такой безумной?

— Максим Даянович, это еще не все. Я там одну бумажку нашел… Вы вроде говорили, что ребенок погиб?

— Ну? — сердце пропустило удар, а потом застучало, как сумасшедшее.

— Ребенок действительно был в плохом состоянии. Девочка. Мамашка эта похоже не захотела вешать на себя такую обузу и написала заявление о передаче ребенка на полное государственное обеспечение. Был составлен акт о помещении ребенка в лечебное учреждение.

— Ты хочешь сказать, что выжила девочка? — у меня в ушах зашумело и в районе солнечного сплетения что-то скрутилось в тугой узел, мешая сделать полноценный вдох.

— Ну говорю же, в плохом состоянии была девочка. Куча патологий. Несколько дней провела в реанимации, а потом мать отказалась от нее.

Я запустил пятерню в волосы, не в состоянии поверить в услышанное. Нет, конечно, люди и не до таких подлостей опускались, находясь в состоянии аффекта, но в голове не укладывалось, что Глеб подменил детей и обрек родного ребенка любимой женщины, считай, на верную смерть. Ведь со своим достатком он мог поднять девочку на ноги. Но не захотел вешать на себя такую обузу? Побоялся инвалидности малышки? Что толкнуло его на этот отвратительный шаг?

— Ты можешь мне пробить информацию куда определили девочку и что с ней стало?

— Я это уже сделал. Вы поезжайте к Хованской, поговорите с ней сами. Если нужна будет моя помощь в юридических вопросах по семейному праву или вопросам опеки, то контакты у вас есть. По оплате все документы и отчеты я пришлю на почту.

— Спасибо, Сергей. До связи, — едва слышным голосом произнес я и бросил телефон на приборную панель.

Уставившись перед собой невидящим взглядом, я попытался расслабиться, массировал кисть правой руки, но она дрожала, и мне было очевидно, что в таком состоянии я не проеду и двух километров. Ехать к Хованской тоже было не самое подходящее время — часы показывали десять вечера. Хотя я уже примерно представлял, что увижу, точнее кого, в ее квартире и от этого было еще неприятнее на душе.

39

Максим

— Зачем мы сюда приехали? — Динар приоткрыл окно и закурил, осматриваясь по сторонам. — Что за конспирация? Почему не попросил Ивана?

— Никого кроме тебя не мог попросить, — достал снимок Хованской из кармана куртки и взглянул на него.

Второй день подряд я не мог сесть за руль. Нервы были ни к черту, а создавать себе новые проблемы или разбить автомобиль не входило в планы.

— Доверия к Ивану нет, да и к тому же за мной без конца следят люди Хабарова, а мне с Хованской нужно увидеться.

— С той самой, у которой оказался ваш ребенок с Надей?

— Да, Титов все узнал. Я ждал удобного момента, чтобы приехать сюда.

Динар взял снимок из моих рук и всмотрелся в лицо девушки. Даже не верится, что такая могла бы отказаться от собственного дитя. Что толкало женщин на такие безумные поступки?

— Я останусь в машине. Ты бы раньше сказал, я прислал Рината или еще кого-нибудь.

— Нет, не пойдет. Я сам хочу во всем разобраться.

— Ладно. Узнай, что к чему, долго здесь светиться нельзя. Кстати, это не она? — Динар кивнул куда-то в сторону.

Я проследовал за его взглядом и заметил Хованскую. Это была точно она. Шла по тротуару с огромным выпирающим животом и небольшими пакетами в руках.

— Она.

Внутри что-то неприятно царапнуло. Снова ждала ребенка? А предыдущего куда дела? И если отказалась от девочки, почему Титов попросил меня приехать сюда? Мог же просто дать адрес детского дома. В чем подвох?

— Аккуратнее только, слышишь? — он предостерегающе посмотрел на меня. — А то не хватало, чтобы после ваших разговоров она разродилась или ментов вызвала. Погоди, — он коротко взглянул на меня. — А Надя в курсе? Что ты здесь?

— Да, сама попросила меня узнать про нашу дочь, но никаких подробностей я ей не сообщал. И пока не собираюсь.

Хованская уже приблизилась к подъезду, я спрятал снимок обратно в куртку и выскочил на улицу. Поднял воротник кожаной куртки и быстрым шагом направился к дому. Дождался, когда она откроет дверь, и прошел следом за ней.