Читаем Я тебя ненавижу полностью

– Дыши, Алёна, дыши, – и сам вдыхает, а я смотрю на него не отрывая глаз, пытаясь повторить за ним. Чувствую его тело, его руки на моём лице, и сердце замедляет скачку, пульс постепенно приходит в норму, наконец тугой ком лопается и даёт мне сделать глоток воздуха. Ещё один. И ещё один.

Я успокаиваюсь. Закрываю глаза. Паника поглотила все мои силы, и я ощущаю лишь безмерную усталость.

– Что случилось?

Не знаю, спрашивает ли Клим об этом приступе или вопрос о его причинах.

– Твой отец. Он приезжал вчера со мной поговорить.

Клим тут же меняется в лице.

– Что он тебе сказал?

– Сказал, что если я тебя не оставлю, то он не даст мне участвовать ни в Олимпийских играх, ни в каких-либо других соревнованиях.

Клим так побледнел от этих слов, что мне стало страшно. Он отпустил меня, отступая на шаг назад, но продолжая смотреть на меня. Увидела в его глазах сомнение во мне, в моём ответе его отцу. Должно быть, сейчас он предполагает, что это конец и я здесь для того, чтобы сообщить ему об этом.

– Что ты ему ответила?

Он напряжён и ожидает, что история с Данилевским повторится.

– Чтобы шёл к чертям.

Клим медленно опускает веки и выдыхает воздух через нос. Подхожу к нему, чувствуя потребность его обнять, успокоить, снова почувствовать его тепло.

– Все черти здесь, ад пуст, – произносит он, поглаживая меня по спине.

Тяжело вздыхаю, глубоко понимая, насколько эти слова верны в данной ситуации.

– Я попробую разобраться с этим Алёна, – он отстраняет меня от себя, смотрит в глаза, и я вижу в них решимость, – но я не могу гарантировать, что у меня получится.

Киваю, всё ещё продолжая надеяться на то, что у Самгина-старшего ничего не выйдет и угрозы окажутся пустыми.


В день возвращения Данилевского из Москвы, где проходило совещание с высокими чинами в спортивной гимнастике, вершителям судеб спортсменов, все ожидали, что он официально объявит, кому выпадет шанс побиться за оставшиеся места в сборной России. Тот, кого сейчас назовут, при удачном исходе чемпионата России получит возможность отправиться тренироваться на «Озеро Круглое» в составе сборной команды страны перед Олимпиадой.

Данилевский стремительным шагом направился ко мне и попросил пройти с ним в тренерскую. Мне казалось, что я уже знаю, о чём будет этот разговор.

– Алёна, я не понимаю, что происходит. Они забраковали твою кандидатуру.

Данилевский ходил из угла в угол в тренерской. Я первый раз видела его таким злым, обычная маска сухого безразличия сползла с его лица, обнажая гнев.

– Хотят, чтобы ехала Анастасия, мне очень жаль.

Читаю в его глазах вину. Он не произносит слов о том, кто из нас более достойна участвовать в предстоящем чемпионате, а потом представлять Россию в Китае, но мы оба знаем ответ на этот вопрос. Уже сейчас моя программа была сильнее, а выполнение элементов гораздо чище, чем у неё. На тех состязаниях, где мы выступали вдвоём, я всегда выходила вперёд.

– Если хочешь, можешь сегодня не продолжать тренировку.

Видимо, Сергей Архипович не хотел, чтобы я присутствовала, когда он будет объявлять результат поездки. Приговор всё же приведён в исполнение, а я разбита и раздавлена. Климу не удалось переубедить отца.

– Я продолжу.

Мне нужно было выместить ту отрицательную энергию, которая сейчас выработалась. Я тренировалась словно заведённая игрушка в ожидании, когда сядет батарейка. И она села. Села через несколько часов, когда мои ладони были стёрты в кровь, пока я летала между брусьями. А потом, когда зал опустел, просто упала на маты, не понимая, к чему всё это. К чему я здесь, если никто не увидит, на что я способна.

21. Клим

Она делала меня лучше. Когда глядел на неё, на то, как она целеустремлённо борется за свою мечту, мне и самому хотелось делать что-то стоящее, а не зависеть от прихоти Анатолия Самгина. И он видел те изменения, которые происходили со мной. Родитель считал единственно верной моделью жизни ту, которую вёл сам. Был бы он обычным, хотя бы в какой-то степени нормальным отцом, наверное, не желал бы для своего отпрыска повторения собственного криминального пути. Но он – совсем другое дело. Он будто боялся меня отпустить. Выпустить меня из-под собственного контроля значило потерять того, кто когда-нибудь займёт его место.

Отцу казалось, что он создал что-то стоящее, достойное продолжения, но у меня было совершенно иное мнение. Его бизнес – замок из песка, который одним лёгким движением ноги можно снести и сравнять с землей. Завтра в России изменится власть, и он всё потеряет просто потому, что кому-то не угодил или не заплатил.

Всё то, что мне приходилось делать для него, давно претило моей сущности. Сначала я жаждал его одобрения. Похвалы для сироты при живых родителях. Потом, когда понял, что я для него всего лишь бизнес-проект, мне захотелось идти против него, не претворяя его планы в жизнь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ненавидеть любя

Похожие книги

Моя любой ценой
Моя любой ценой

Когда жених бросил меня прямо перед дверями ЗАГСа, я думала, моя жизнь закончена. Но незнакомец, которому я случайно помогла, заявил, что заберет меня себе. Ему плевать, что я против. Ведь Феликс Багров всегда получает желаемое. Любой ценой.— Ну, что, красивая, садись, — мужчина кивает в сторону машины. Весьма дорогой, надо сказать. Еще и дверь для меня открывает.— З-зачем? Нет, мне домой надо, — тут же отказываюсь и даже шаг назад делаю для убедительности.— Вот и поедешь домой. Ко мне. Где снимешь эту безвкусную тряпку, и мы отлично проведем время.Опускаю взгляд на испорченное свадебное платье, которое так долго и тщательно выбирала. Горечь предательства снова возвращается.— У меня другие планы! — резко отвечаю и, развернувшись, ухожу.— Пожалеешь, что сразу не согласилась, — летит мне в спину, но наплевать. Все они предатели. — Все равно моей будешь, Злата.

Дина Данич

Современные любовные романы / Эротическая литература / Романы