Я тебя у него заберу

Любимый отходит от двери, обходит капот и делает шаг мне навстречу. Обхватывает щеки ладонями, поверх которых я кладу свои и дышу… Дышу сквозь стену дождя моим мужчиной.

— Я хочу быть счастливой, — смотрю в черные глаза, поглощающие меня подобно водовороту, — с тобой. Мне очень страшно. Ты представить себе не можешь как, потому что я не знаю, что нас ждет. Но я очень… очень хочу попробовать.

Демьян крепко сжимает веки и ведет колючей щетиной по моей щеке. Рваное дыхание греет лицо, большие пальцы гладят кожу, и я чувствую, как сильно бьется его сердце.

— Я буду рядом, Мариам. Клянусь, что не дам тебя в обиду кому бы то ни было. Ни отцу, ни матери, ни Богу, ни Черту. Верь мне, маленькая! Как я верю тебе!

Киваю и тянусь к нему. Демьян сжимает меня до хруста в костях. Его властные губы оказываются на моих. Целуя исступленно, горько-сладко, так, как будто в первый раз, чувствую, как мужские руки приподнимают меня над землей, отрывая ступни от холодной земли.

Меня поглощает счастье, и впервые за несколько дней хочется улыбаться. Руки сами оплетают мужскую шею, я зарываюсь пальцами в мокрые волосы. Мне хочется пробежаться по каждой родинке, изучить откуда-то взявшиеся татуировки на груди, узнать о происхождении каждой. Потребность раствориться в любимом мужчине приобретает глобальные масштабы.

По коже роем несутся мурашки, на этот раз от потока ветра. Господи, я напрочь забыла о том, что мы находимся практически на крыльце университета. Ливень усиливается, подгоняя скорее спрятаться от него, и Демьян так и делает.

Сняв автомобиль с сигнализации, опускает меня на переднее сиденье и, вернувшись за оставленными на тропинке туфлями, садится в машину.

С нас течет прямо на сиденья, но я, согретая его широкой улыбкой, не замечаю холода. Мне тепло, как никогда. И виной тому не включенный климат контроль, нагревающий салон, а благодарно стучащее сердце. Оно давно так сладко не сжималось.

Протянув руку, отвожу с мокрого лба Демьяна волосы и стираю стекающую с них воду.

— Ты немножко промок.

— Если бы кое-кто вовремя сел в машину, мы бы сейчас оба были сухие, — бросив на меня теплый взгляд, Демьян сплетает наши пальцы и целует тыльную сторону моей ладони.

Дорогу до его дома я даже не замечаю. Широкая ладонь крепко сжимает мою, отрываясь только чтобы переключить передачи. Мне кажется, я начинаю захлебываться, когда оказавшись в лифте, Демьян снова меня целует. Безотрывно. Не давая сделать и вдоха, а я отвечаю, искренне желая уйти безвозвратно в моего мужчину. Впервые за все время не сопротивляясь своим желаниям, а позволяя им расцвести, как раннему цветку после промозглой зимы.

Мое тело больше не принадлежит мне. Оно накалено до предела мужчиной, однажды взявшим в плен мое сердце и душу.

Зайдя в квартиру, Демьян пригвождает меня к стене на короткое мгновение. Одежда липнет к телу, но я не замечаю неудобств. Ведь его губы трепетно собирают влагу с моей шеи, посылая тепло под кожу, а пальцы осторожно расстегивают блузку.

— Демьян…

— Я знаю, — хриплый шепот мне на ухо, — мы не зайдем далеко.

Благодарная ему за то, что понимает меня даже без объяснений, я и сама начинаю дрожащими пальцами расстегивать мужскую рубашку. Пуговицы не поддаются, потому что мое напряжение слишком велико. Я никогда не заходила дальше, чем поцелуи, и тем более не раздевала мужчину, но это запретное ощущение сейчас не пугает. Я доверяю Демьяну и знаю, что он выполнит обещание, а значит, могу себе позволить хотя бы немногое, но такое необходимое.

Глава 32

Демьян

У меня дрожит каждый нерв, звоном отдаваясь в напряженных мышцах. Несмелые холодные ладони Мариам спускаются по моему животу вниз, взрывами в голове воспламеняя потребность в том, чтобы не останавливалась, но я-то знаю, что на то, чтобы снять все запреты, нужно время, поэтому, сжав зубы от безотчетного возбуждения, стаскиваю по тонким плечам мокрую блузку. Мурашки на нежной коже служат доказательством того, что ее, как и меня сейчас ведет от необходимости друг в друге.

Взяв за руку, веду маленькую в ванную комнату. Включаю горячий душ, и пока комната наполняется теплом, разворачиваюсь к ней лицом. Огромные карие глаза смотрят на меня с ожиданием, долей страха и еще чем-то, чего я не могу разобрать.

Накрываю пухлые губы своими, помогая расслабиться. Не знаю, какие барьеры сейчас рушатся в ее голове, но сам факт того, что она стоит передо мной в одном лифчике не прикрываясь, говорит о многом. Сложно держать себя в руках, когда я, наконец, могу сделать то, что видел только в порочных снах с ее участием.

Не отрываясь от податливых губ, расстегиваю лифчик и спускаю бретели по рукам. Рваный стон пробивает горло, когда она слегка дергается, но я не позволяю спрятаться снова. Прокладываю влажную дорожку из поцелуев вниз по шее и, погладив ладонью грудь, осторожно беру в рот твердый сосок. Острый импульс простреливает позвоночник от вкуса, взорвавшегося на языке. Какая же она вкусная. Неповторимая. Обвожу языком твердую бусину и поднимаю глаза, чтобы увидеть реакцию. Прикусив губы, Мариам сжала веки. Так не пойдет.