Я тебя вижу

– Это, должно быть, парень из отдела кибербезопасности, – сказал Ник. – Впусти его.

У Эндрю Робинсона были очки в черной оправе и очень короткая козлиная бородка. Под паркой цвета хаки, которую он снял и бросил рядом со стулом, оказалась серая футболка и джинсы.

– Спасибо, что пришел, – приветствовал его Ник.

– Не за что. Нас снегом завалило, так что я не рассчитывал в ближайшее время попасть домой. Заглянул на этот ваш сайт. Владелец доменного имени заплатил за то, чтобы не попасть в каталог WHOIS [9] – это вроде телефонной книги для веб-сайтов, – и я подал запрос на изъятие данных, чтобы получить его имя и адрес. А пока работаю над идентификацией администратора сайта по его IP-адресу, хотя, думаю, там используется прокси-сервер, так что это будет непросто.

Из того, что говорил Эндрю, Келли почти ничего не понимала, однако ей хотелось остаться и послушать, но Люсинда уже надевала пальто. Келли неохотно сделала то же самое. Интересно, сколько времени Ник просидит над делом и ждет ли его кто-нибудь дома?

Девушки пешком спустились на первый этаж. Гладкие и блестящие волосы Люсинды выглядели так же, как утром, и Келли внезапно осознала, что ее собственная нечесаная грива встает дыбом после каждого прикосновения ладони. А еще, наверное, стоит откопать немного косметики. Люсинда ей особо не пользовалась, но блеск на губах и четко очерченные брови придавали ей ухоженный, профессиональный вид, которого Келли определенно не хватало.

– Куда направляешься? – спросила Люсинда, пока они шли к станции метро. Аналитик была выше на добрую пару дюймов, и шаги у нее оказались широкими, отчего Келли приходилось идти быстрее обычного.

– На «Элефант энд Касл». Я делю квартиру с двумя другими полицейскими БТП и медсестрой неотложки. А ты?

– В Килберн.

– Очень мило.

– Живу у родителей. В двадцать восемь лет такое унизительно, знаю, но это единственный способ скопить на первый взнос за квартиру. Ник меня просто выводит.

Она скользнула за спину Келли, когда им навстречу выскочила женщина в ярко-красных легинсах и низко надвинутой широкополой шляпе, и, повысив голос, продолжила разговор:

– Как тебе первый день?

– Голова кругом. Но мне понравилось. Давненько я не бывала на летучках. Даже забыла, какой это кайф.

– Так в чем же дело? Ты ведь служила в отделе по борьбе с сексуальными преступлениями, верно?

Хотя Келли ожидала этого вопроса, у нее перехватило дыхание. Люсинда искренне интересовалась или уже знала, что произошло? Неужели она выуживала сплетни? Келли искоса бросила на нее взгляд, но лицо аналитика ничего не выдавало.

– Меня отстранили, – ответила она, и правда саму ее застала врасплох. Обычно Келли говорила: «Я ушла», а потом несла всякую чушь о том, что хотела получить больше полевого опыта. Или произносила: «Я заболела», что было недалеко от истины. Она не отрывала взгляда от тротуара под ногами. – Я кое на кого напала.

– На коллегу? – В голосе Люсинды звучало скорее любопытство, чем осуждение.

Келли глубоко вздохнула.

– На арестованного.

«Называй его по имени, – не раз напоминал ей психотерапевт. – Важно, чтобы ты видела в нем человека, Келли. Такого же человека, как ты или я». Она подчинялась, но всякий раз ее язык словно покрывался слоем грязи.

– Он изнасиловал школьницу.

– Вот дерьмо.

– Это не оправдывает моего поступка, – быстро добавила Келли. Чтобы это понять, ей не нужна была терапия.

– Нет. – Люсинда сделала паузу, тщательно подбирая слова. – Но, возможно, объясняет.

Какое-то время они шли молча. Келли гадала: размышляет ли Люсинда об услышанном? Осуждает ли ее? Она приготовилась к дальнейшим расспросам, но те так и не последовали.

– Ты отлично справилась с паролем, – заметила Люсинда, когда они подошли к станции. – Ник был очень впечатлен.

– Да? Он ничего такого не показал.

Келли старалась не придавать значения сдержанной реакции на ее открытие. Она не ждала оваций, но было бы неплохо получить что-то посущественней невнятного «Хорошая работа».

– Ты к нему привыкнешь. Лично мне нравится его подход. Ник не слишком охотно раздает похвалы, так что, когда хвалит, ты понимаешь, что справилась.

Келли подозревала, что ей ждать придется долго.

У входа на станцию метро играл на гитаре бородатый мужчина, перед ним лежала шляпа. Пустая, если не считать нескольких монет. Рядом с узлом с вещами на аккуратно сложенном спальном мешке дремала собака. Келли подумала о Зоуи Уокер и ее уличном музыканте на «Кристал Пэлас».

– Будь ты Зоуи Уокер, – обратилась она к Люсинде, – хотела бы обо всем узнать?

Они миновали музыканта и вошли в здание станции, машинально потянувшись за своими проездными.

– Да.

– Значит…

– Есть много вещей, которые я хотела бы знать, – твердо сказала Люсинда. – Государственные тайны, пин-код Билла Гейтса, номер Джорджа Клуни… Но это не значит, что мне следует их знать.

– Даже если от этого зависит, останешься ты в живых или будешь убита? Или изнасилована?