Я тебя заколебаю!

- Ну ты и… - проглотив нецензурный комментарий так и рвавшийся с языка, я вздохнула и уже куда спокойнее закончила мысль. – Ну ты и тварь, Инесса Борисовна, да простят меня светила педагогики. Даже клейма ставить негде, как оказалось. Но мне прям даже интересно… Ты так свободно мне всё рассказываешь, мыслями своими делишься… А не боишься, что я все твои откровения записываю, а? Современные гаджеты такая интересная вещь… В них приложения есть на все случаи жизни. Буквально.

- На случай внезапной смерти тоже?

Вопрос прозвучал, вроде бы, в шутку. Вот только шутка была не смешная и больше смахивала на откровенную издёвку. А сама женщина спокойно закрыла окно, повернув в замке-блокераторе ключ и неторопливо убрав его в карман. После чего она поправила манжеты своего неизменного и повернулась ко мне, сцепив руки в замок:

- Впрочем, это лирика, Ксюша. И ты, конечно, могла сделать сколько угодно таких записей, да. Только вот есть две крохотных детали, которые ты, моя хорошая, упустила из виду, не так ли?

- Например? – я бросила косой взгляд на дверь, прикидывая, сколько времени мне понадобиться, чтобы выбраться из этого кабинета. Единственной проблемой мог стать второй замок, за каким-то чёртом врезанный в хлипкую дверь из оргалита.

Я нервно улыбнулась. Осталось всего ничего, успеть до того, как хозяйка сего кабинета успеет сделать хоть что-нибудь.

- Например? – вкрадчиво переспросила Медкова. И я поняла, что отвлёкшись на собственный план отступления, как-то упустила тот  момент, когда эта женщина оказалась за моей спиной. Только вздрогнула, почувствовав чужие руки на своих плечах. – Что ж… Первое, я не сказала ровным счётом ничего такого, что можно было бы назвать признанием. Я всего лишь сказала то, что думаю и то, что накипело. Некрасиво, да… Но совершенно не криминально. А второе…

Мне бы в этот момент насторожиться, воспользоваться этой паузой и сбежать. Но я напряжённо ждала продолжения её слов, попавшись на удачный словесный «крючок», как рыба на червяка. Всё же, эта тварь диплом психолога получила не за красивые глаза, да. Поэтому я замерла, желая услышать, что же там за загадочное «второе».

И тут же поплатилась за это.

Висок прострелило яркой вспышкой боли. Я вскрикнула, попыталась вскочить на ноги, но новый удар обрушился на затылок, резанув нервы новой порцией боли и отключая сознание. Перед глазами всё поплыло, я моргнула раз, другой, третий…

Медленно осела на пол, оказавшись прямо под ногами у цинично ухмылявшейся Медковой. Та подкинула в руке гипсовую статуэтку кошки, покрытую сеткой трещин. После чего, наклонилась, прошипев мне в лицо:

- Кто тебе сказал, милочка, что ты выйдешь отсюда живой?!

И она замахнулась фигуркой, нанося третий удар.

Глава 22

Вениамин Араньев

Просыпаться не хотелось. От слова совсем. Вчерашний день, плавно перетёкший в насыщенный вечер и не менее насыщенную ночь, выжал его. Как морально, так и физически, напрочь отбивая всякое желание шевелиться. Вот только…

Веня глубоко вздохнул, с грустью понимая, что спокойный сон сделал ручкой минут так пять назад. Потёр переносицу, давя рвущийся наружу зевок. И повернулся на спину, пытаясь вспомнить, куда ж его вчера занесло, на волне усталости-то. Ну не в морге же он уснул, ей богу. Или?...

- Нет, точно не в морге, - хрипло протянул Вениамин, сощурившись и вспоминая сбивчивые признания, долгие тягучие поцелуи и ощущение ничем необъяснимого счастья, распирающее изнутри.  Сердце ёкнуло, сбившись с ритма, а желание повторить всё это прямо сейчас стало просто невыносимым.

Настолько, что Араньев скатился с дивана и потянулся, разминая затёкшие за ночь мышцы. Провёл рукой по волосам, взъерошив их ещё больше. И, коротко хмыкнув, отправился на поиски непосредственной хозяйки этой квартиры. Чтобы высказать все свои «фи» относительно её побега из его объятий. Возможно, даже несколько раз.

Возможно, даже позволив зайти себе чуточку дальше, ага.

- Раз, два, три, четыре, пять… - промурлыкал он себе под нос, вывалившись из комнаты в коридор. Да так и застыл, прислушиваясь к слишком уж подозрительной тишине, царившей вокруг. – Та-а-ак…

Короткая проверка показала, что интуиция его не обманула. Кроме крепко спавшей Харон, в компании нескладного подростка, раскинувшегося на полу в позе морской звезды, в квартире больше никого не было. Вообще никого. А это значит…

- Твою ж мать, - тихо, но от души ругнулся мужчина, сжав пальцы в кулак и подавив сиюминутное желание врезать им об стену. А ведь хотелось. До сбитых в кровь костяшек, до тупой ноющей боли. Потому что если он прав (а он – прав!), то все они в огромной, просто непередаваемой заднице.

И хрен из неё выберешься без посторонней помощи, млять!

Он всё-таки не сдержался, впечатал кулак в стену, а затем ещё и ещё, оставляя алый росчерк на светлых обоях. Это помогло снять напряжение и начать мыслить трезво, отбросив в сторону ненужную и совершенно неуместную сейчас рефлексию. Тем более, что для начала, надо узнать, куда могла рвануть Шолохова.

И помочь ему в этом может только один человек.