Я — Темур, властитель вселенной

Тем не менее искушения, о которых говорил Низамеддин, меня не прельщали, я так и не испытал прелести от близости с ширазкой. Я твердо решил искоренить весь род Музаффаридов и не допустить, чтобы где-нибудь мог править хоть один ее представитель. Двоим из принцев-музаффаридов удалось бежать, одним из них был султан Яхья Музаффари, второй — султан Мухтасам бен Зейн-уль-Абедин. Вскоре я узнал, что султан Яхья находиться в городе Кемшэ. Правителем города был один из местных военачальников, к которому я направил гонца с посланием. В своем послании я написал, что если он хочет сохранить свою

голову на плечах, то должен прислать мне султана Яья Музаффари, взамен чего получит вознаграждение.

Однажды мне передали, что пришел некий, запыленный после долгого пути человек, назвавший себя градоначальником Кемшэ эмиром Абд-уль-Баки, который просит принять его. Я приказал ввести того человека, когда он вошел, я увидел, что весь он настолько покрыт пылью, что трудно различить черты его лица, Через плечо у него был перекинут хурджин, из него он вынул человеческую голову и положив ее предо мной, сказал: «О великий эмир! Вот голова, которую ты требовал. Выехав из Кемшэ, я загнал насмерть семь лошадей, чтобы как можно скорее доставить тебе эту голову, прежде, чем она разложиться и будет неузнаваема».

Я пригласил градоправителя Шираза вместе с представителями местной знати и спросил у них, чья это голова. Некоторые из них сказали, что узнают голову султана Яхья Музаффари. Отпустив их, я спросил эмира Абд-уль-Баки: «Как тебе удалось убить его?» Он ответил: «О великий эмир! Получив твое письмо, я понял, что для сохранения собственной жизни у меня нет иного выбора, кроме убийства султана Яхья Музаффара. Я пригласил его на трапезу, и когда он принимал пищу сидя за дастарханом, мои люди внезапно напали на него и убили, нанеся несколько ударов саблями и кинжалами в спину и грудь. В тот же миг, не теряя времени, я отсек его голову, положил ее в этот хурджин, пустился в путь и пройдя без промедления сорок четыре фарсанга, что отделяют Кемшэ от Шираза, представил ту голову пред твои очи».

Я спросил: «Ты убил султана Яхья Музаффари именно в тот момент, когда он сидел за суфрэ(т. е. дастарханом) и ел?» Эмир Абд-уль-Баки ответил: «Да, о великий эмир, ибо не было у меня другой возможности и, если бы мы не напали на него и не убили его именно в тот момент, мы бы не сумели справиться с ним при других обстоятельствах». Я сказал: «Я не убиваю своих врагов, когда они сидят за моим дастарханом и едят мой хлеб». Эмир Абд-уль-Баки ответил: «О великий эмир, неужто ты считаешь меня виновным? Меня, покорно исполнившего твое повеление и поспешившего донести тебе об этом?» Я сказал: «Нет, ты не виноват предо мною, но мне не понравилось то, как ты убил этого человека». Затем я велел уплатить ему пять тысяч золотых динаров. Обрадованный Абд-уль-Баки уложил мешочки с золотом в свой хурджин, с натугой поднял его и хотел удалиться. Я остановил его, сказав: «Так же унеси с собой эту голову». Правитель Кемшэ, изумленный переспросил: «О великий эмир, ты сказал, чтобы я унес эту голову?» Я ответил: «На что может быть пригодной отрезанная голова врага, чтобы я держал ее у себя?» Эмир Абд-уль — Баки уложил в хурджин так-же и голову и согнувшись от тяжести золота и отрубленной головы султана Яхья Музаффари, вышел.

После убийства султана Яхья Музаффари, я думал о султане Муътасам бен Зейн-уль-Абедине, о том, где же он мог находиться. Мне донесли, что Яхья Музаффари пребывает в стране Шам (сегодняшняя Сирия, — Преводчик), где намерен собрать достаточно войска, с которым он мог бы выступить в Фарс, завоевать его и стать его прравителем. Когда мне докладывали о местопребывании султана Муътасама бен султан Зейн-уль-Абедина, я сам находился уже не в Фарсе, а в Мавераннахре.