Я — Темур, властитель вселенной

Большая городская площадь была полна народу, мои воины были раставлены в различных ее местах, они не пускали людей к середине площади, где за предыдущую ночь сколотили из бревен и досок высокий помост, на который вывели султана Мансура Музаффари вместе с одиннадцатью принцами его династии, все они были закованы в цепи. Присутствовали двое палачей и прежде чем совершилась казнь султана Мансура и остальных его родичей, глашатай возвестил громким голосом всем собравшимися жителям Шираза: «О жители Шираза! Некоторое время назад Амир Тимур Гураган заболел находясь в Хорасане и лекари рекомедовали ему для излечения употреблять лимонный сок из Фарса. Амир Тимур направил дружественное послание султану Мансуру Музаффари с просьбой прислать ему немного лимонного сока. Однако, правитель Фарса направил Амиру Тимуру ответ, который от начала и до конца был оскорбительным по своему содержанию. Теперь я зачитаю для вас то послание правителя Фарса (глашатай зачитал то послание). Амир Тимур двинулся походом на Фарс с единственной целью — наказать этого человека и теперь вы своими глазами увидите как свершится это воздаяние». Глашатай умолк, вознесся вопль султана Мансура: «О Амир Тимур, я совершил плохой поступок, прости же меня!» Я ответил: «Я не прощу тебя, потому что с того самого дня, когда я получил то твое послание и до вчерашнего, когда я нанес тебе поражение в бою, все это время меня лихорадило от гнева, вызванного твоими оскорблениями, все было слишком серьезно, чтобы я мог простить тебя. Многие ночи, вспоминая высказанные тобой оскорбления, я не мог уснуть, вновь и вновь повторял я клятву о том, что когда я схвачу тебя, я так истреблю твой род, чтобы никогда ни в Фарсе, ни где либо еще не правили его представители, и сегодня настал день осуществления той клятвы! Если бы я высказал в твой адрес такие оскорбления и ты бы схватил меня, ты посадил бы меня в железную клетку и под той клеткой разжег бы большой костер, чтобы сжечь меня живым или велел бы содрать с меня живого кожу или рассечь на куски. Но я не собираюсь подвергать тебя ни одной из казней подобного рода, всего лишь прикажу отсечь твою голову». Сказав это, я подал знак палачам, чтобы те его обезглавили. Султан Мансур завопил: «О Амир Тимур, если я оскорбил тебя и тем самым заслужил смертную казнь, другие, которых ты схватил — невиновны, они не наносили тебе оскорблений, воздержись же от их казни!» Я ответил: «Когда убивают змею, то должны убивать и ее змеенышей, иначе в один прекрасный день они станут большими змеями. Я не боюсь змеиного жала, но я поклялся истребить весь твой род, чтобы не оставалось ни одного правителя из числа отпрысков твоей династии, потому что не могу допустить царствования ни одного из родичей человека, нанесшего мне оскорбление!»

После этого, палачи приступили к делу, вначале они обезглавили султана Мансура Музаффари, затем та же участь постигла и одиннадцать остальных его, уже упомянутых ранее, родичей. Я видел и слышал как народ во время казни султана Мансура и остальных, выражал свою радость и понимал, что народ, как и военачальники, питал недовольство в отношении своего бывшего правителя.

Отсеченные головы выставили на самом верху городских ворот, а тела свезли на кладбище и погребли.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

После падения Шираза

Вечером того же дня я пригласил к себе летописца Низамуддина и сказал: «Я обещал тебе, что после взятия Шираза, ты получишь десять молоденьких девушек из того города. Ты же ответил, что уже немолод и десятерых для тебя будет многовато, в таком случае скажи, скольких же ты хотел бы получить?» Низаммуддин ответил: «О, эмир, одной мне было бы достаточно. Но ведь ты помиловал жителей Шираза, как же ты сумеешь подарить мне уроженку этого города?» Я ответил: «Я куплю для тебя девушку,» и велел градоправителю огласить для ширазцев, что я желаю купить молодую, красивую, черноглазую девушку-ширазку для одного из своих приближенных, и всякий, кто желает продать такую девушку, может получить две тысячи золотых динаров. Для этого те, кто желал бы продать такую молодую девушку должны привести ее в резиденцию градоначальника (Дарь-уль-Хукме). Выбор одной из них состоится в закрытом порядке и будет зависеть от вкусов человека, для которого девушка предназначена.

Утром следующего дня в Дар-уль Хукмэ собралось несколько горожан предлагавших девушек для продажи. Я сказал Низамуддину: «Ступай туда и выбери ту, что тебе нравиться». Он сходил, выбрал понравившуюся ему, затем я велел оплатить ее стоимость. После того случая, всякий раз, когда возникал повод для бесед на интимные темы, Низаммудин говорил: «О эмир, если желаешь получить от своей жизни истинное наслаждение, ты должен находиться в постели с ширазкой, потому что в мире не найдешь более ласковых прелестниц, чем они».