Я — Темур, властитель вселенной

Я сказал: «О шейх, я намерен уйти из Халеба, ибо дальнейшее пребывание в этом городе будет губительным для войска. Тогрул Булаку не удалось нанести мне поражение, меня вынуждают к бегству красавицы Халеба. Сам я не боюсь красивых женщин, ибо достиг того периода жизни, когда мужчина избегает женщин не потому, что боится облениться и изнежиться под воздействием красавиц, а просто лишь потому, что его они уже не влекут больше. Однако мои воины молоды, а женщины этого города неимоверно красивы, и если наша стоянка здесь затянется, боюсь войско растеряет свои боевые качества, находясь вблизи от женщин, переймет женственность. Покидая эти места, хочу, чтобы ты высказал какое-либо пожелание, которое я мог бы выполнить для тебя, ибо до сих пор, для себя лично ты ничего не просил».

Имам пятничной мечети молвил: «О великий эмир, ты желаешь проявить великодушие по отношению ко мне, тем не менее для себя мне от тебя ничего не надо, хотелось бы, чтобы ты оказал содействие медресе Убайда, что находится в этом городе, — его учащиеся и преподаватели (туллабы и мударрисы) в течении ряда лет не получают денежного содержания и живут в нужде. Если бы ты оплатил им в размере того содержания, их это избавило бы от нужды». Я спросил, какова численность учеников-туллабов в том медресе.

Имам назвал цифру сто пятнадцать. Я спросил о годовом размере содержания одного учащегося. Он ответил, что двадцать мискалей золота. Я спросил о содержании преподавателей. Он ответил, что оно составляет сорок мискалей золота. Я позвал своего казначея и велел выдать шейху Шамс-ад-дину Амели три тысячи мискалей золота в виде монет для передачи ученикам и преподавателям медресе. Своим военачальникам я велел быть готовыми выступить наутро следующего дня.

Вечером я велел привести Тогрул Булака и сказал: «Покидая эти края, я забираю тебя с собой, но вовсе не для того, чтобы подвергать мучениям. Я

обещал тебе безопасность и сдержу то обещание. Но война в Шаме еще не завершилась и если уйти, оставив тебя за своей спиной, я не смогу чувствовать себя спокойно. Потому забираю тебя с собой, чтобы быть спокойным за свой тыл. Чтобы ты убедился в том, что я не собираюсь обижать тебя, знай — я назначил твоего сына управлять Халебом пока ты будешь отсутствовать. В тот день, когда закончится война в Шаме и я захочу отправиться домой, ты получишь свободу и твой сын будет обязан освободить престол для тебя, если он этого не захочет сделать — я поправлю его».

Мой путь в Дамаск затянулся надолго по двум причинам. Во-первых, по пути пришлось выдержать несколько сражений с местными племенами. Во-вторых, наступила зима, мне пришлось сделать остановку в горном районе, если бы я пытался идти дальше, погибли бы все наши люди и лошади. Каким бы стойким и смелым ни был человек, он не в состоянии противостоять воле Божьей, именно ею предопределены возникновение таких явлений, как холод и жара, в то время, как человек не в силах управлять ими.

Когда я достиг мест, по которым протекала река Барда, и оттуда уже виднелись предместья Дамаска, пели птицы, по обоим берегам реки буйно цвели миндальные, персиковые и другие деревья. Будь у меня время, я бы надолго сделал привал на берегу той реки пока не пройдет полностью весна, однако у меня не было возможности провести весеннюю пору там, тем более, что Кутул Хамза, правитель Дамаска, и вовсе лишил меня такой возможности.