Я, ты и звезды

– Запись тысяча триста двадцать. – сказал я в видеоглазок. – Вот, дорогой дневник, мы и подошли к концу этой печальной истории. Ровно тысяча триста двадцать дней я блуждал один по терраформирующей автономной станции. Настраивал системы, следил за началом процесса превращения ледяной безвестной глыбы в новый будущий мир Зои – так я назвал планету, приютившую нас с женой. Возможно и к лучшему, что она застряла в анабиозе. Ведь ее болезнь прогрессировала и могла оборвать жизнь. А теперь я присоединюсь к ней, и мы проспим, сколько потребуется, прежде чем планета станет пригодной к жизни и модуль отправит сигнал на базу. Кто знает, может люди к тому времени найдут способ вылечить Зои. Вернее, нет. Не так. Прилетят, разморозят и вылечат. Я почему-то верю, что к тому времени люди победят любые болезни. А пока мы подождем. Я и она, вместе. Одни на краю Вселенной. Жаль, что не удалось отловить Торика, чтобы запихнуть в капсулу сна – Зои очень огорчится. Но я не могу вечно гоняться за снурром. Странный он какой-то последнее время… Надеюсь, он продержится как можно дольше. Во всяком случае, мы не знаем, сколько живут эти существа. Дай бог, вечность… Ведь так охота, находясь на краю бесконечности, верить в вечность, припасенную для нас с Зои им – Создателем. Огромная просьба к тем, кто нас найдет: пожалуйста, аккуратней, ведь мы, хозяева этой планеты, старались для вас. И в ваших руках наша судьба.

***

– Запись тысяча триста двадцать первая, – много позже продолжил другой голос, какой-то игрушечный и слегка неестественный для человеческих связок. Разглядеть говорившего не было возможности: видеокамера оставалась отключенной. – Кхе, кхе… Дорогой Андрей, это Ареф Т'цок Тцулла, более известный тебе, как Торик. Я прибыл с исследовательской миссией на далекую планету. И успешно выполнял эту миссию, когда представители Земли пленили меня. Естественно, я очень разозлился, но что мог сделать без своего корабля и оружия? Ты не представляешь, в каких условиях мне приходилось жить. Та тесная клетушка, куда меня поместили, на сорок ваших лет стала домом. Представляешь? Сорок лет одиночества! И питательные смеси: ничего ужаснее не пробовал… «Если выживет, – говорили они, – то продадим за баснословную цену.» Выжил. Попал в другую клетку. Не лучшую. А теперь представь, как высокоорганизованному существу жить в клетке? Ты бы смог? Вот и я не смог. Отказался от пищи и решил умереть, когда в жизнь вошли вы с Зои. Свобода и любовь, которые вы мне дали, и вернули к жизни. А еще вернули исследовательский интерес. Я всегда мог послать сигнал и улететь с вашей планеты: спасательная экспедиция прибыла бы через ваш земной год. Но я остался. Стал агентом своей расы в вашем мире, жил, наблюдал, присматривался. Да, это я сообщил в скорую об обмороке Зои. И теперь помогу вам. Вчера удалось связаться со своей расой. Скоро за мной прилетят, мы возьмем вас с собой, изучим, чтобы узнать насколько вы изменились с момента создания, поможем, и вернем обратно, так что обо мне останется лишь эта запись. Очень люблю Зои, ведь если б не она, никогда не познал этого красивого чувства, и, возможно, поэтому я теперь больше понимаю людей. Их гнев, злость, радость. Спасибо вам, Андрей, за чудесные годы, проведенные вместе. И… живите долго и счастливо. Ваш Торрик.

Пленяет бесконечность откровенной тайной,

До боли в скулах будешь вглядываться вдаль,

Туда где божество, возможно, темной дланью

Во тьме рассеивает истинный Грааль.

И звезды, зарождаясь, обрастают жизнью,

Сначала каменной, потом вполне «живой»,

А Бог гигантским Оком – незаметной линзой -

Для звезд оберегает звездочный покой.

Когда в последнем взрыве ярко умирают,

Сжигая жизнь вокруг, ну и самих себя.

Их в небе заново Создатель возрождает,

И вновь они по бесконечности летят…

Такие крошечные в безвоздушном мраке

И беззащитные для посторонних глаз,

Но к ним приблизиться осмелится не всякий,

Зато им путь пересечет последний раз…

Взрываются, рождаются, огнем пылают,

Завладевают мыслями простых людей,

А те, наивные, в бескрайности теряют

И разум, и величье названных царей.

Песчинкой бродят по создательскому Оку,

Всё мечутся и мечутся меж звезд одни,