Я у мамы зельевар. Держись, столица!

На красивых губах молодого человека появилась загадочная улыбка. Я невольно вцепилась в стул, потому что голова начала идти кругом. Просто вот смотришь в эти глаза и понимаешь, что теряешь ориентиры. А он только стоит и чарующе улыбается.

— Пан Вадатайс, прошу до приговора суда не использовать своего дара, — немного резче, чем ожидалось, сказал Саар.

Тот закатил глаза. Морок рассеялся. А я невольно сжалась.

Вадатайс? Это же лесной дух, заводящий путников в чащу к бялтам. Считалось, что именно вадатайсы в дружбе с бялтами. Только есть бялты — это этакий рабочий класс и парни-рубахи, то вадатайсы — нечто вроде аристократии.

Я сглотнула. Передо мной, конечно, никакой не дух, а вполне себе человек из крови и плоти, но вот что может дурманить сознание, я почувствовала четко. Зачем он тут?

— Как скажете, пан Саар, — ответил тот сладким голосом.

Это у нас что тут, конкурирующие организации? Видно же, что оба друг друга вынужденно терпят.

— А что со мной? — спросила я. — Могу ли я связаться с родными? Мне нужен адвокат.

— Вы умная девушка, панна Торба, — заметил Вадатайс.

Смотрит с интересом, словно разглядел что-то новое. Но я больше не повторяла своей ошибки. Саар пусть совсем не лапочка, но с ним взглядами меряться можно, а с тобой, гад ползучий, нет!

— Завтра, — коротко сказал Саар. — Ваши показания будут переданы.

— Заодно, может быть, вы что-то знаете об этом? — невинно произнес Вадатайс, давая мне бумагу.

Я взяла и осторожно глянула. Прочла. Нахмурилась.

— Бред какой-то! — возмущенно выдохнула. — Мне бы голову не пришло. Панна Межгинес была инициатором, у меня никаких претензий к королевской семье нет и никогда не было.

— Времена меняются, — сказал Вадатайс.

Какой вредный ты. Ну ладно, сделаем вид, что не услышали. Спорить с представителем власти, да ещё с таким жутковатым даром, совершенно не хочется.

Я понимала, что надо срочно спросить ещё что-то. Да что угодно! Но в голове, как на зло, стало пусто. Ударишь — зазвенит. Златовласая, где мой разум? Неужели в камере оставила?

Некоторое время меня ещё допрашивали, но при этом не давали самой что-то спросить. После чего снова увели в камеру. На все попытки выяснить, когда получится поговорить с братом или написать письмо маме, была тишина.

Сволочи. Нет, ну просто натуральные сволочи!

За мной снова защелкнулся замок.

— Чтоб вас перекосило, — прошипела я, мрачно оглядывая камеру.

Это что, тут ещё и спать придется? Нет, я, конечно, не аристократка, но все же девушка, привыкшая к нормальным условиям.

— Перекосит, — донесся голос Драаса, — но не сейчас. Видишь ли, у Саара предки из эстских долгожителей. Бабуля его больше ста двадцати лет прожила, прапрадед — сто тридцать. Родили сейчас здравы.

— Очень важная информация, — проворчала я. — А этот второй? Вадатайс?

— С этим лучше не связываться, — вдруг серьёзно ответил Драас.

— Что и правда потомок тех самых духов? — заинтересовалась я.

— Духи — это сказка, Ядвига. Вадатайсы вполне реальны, они ничем не хуже тех же вилкацисов-оборотней. Просто сумели найти свое место под солнцем, не становясь против людей.

— Но при этом нас недолюбливают? — догадалась я.

— Есть такое.

Перед мысленным взором появился образ стройного брюнета с красными искорками в карих глазах. Да… кожа у него была слишком белой. Такую можно иметь, если никогда не показываешься на солнце. Пусть в Латрии оно не такое, как в южных странах, но летом все равно припекает.

— Он работает на короля, тут сомнений нет, — сказал Драас. — Выполняет какую-то свою часть сделки. И обычно там, где он появляется, ничего хорошего не случается. Поэтому моё предложение в силе.

Я поколебалась. С одной стороны, меня выслушали. С другой… никто ничего не обещал. Как поступить? Если останусь, завтра могу оказаться в суде, в котором меня не оправдают. Если сбегу и поймают, то… всё равно могу оказаться в суде… ну вы поняли. А так, может быть, получится найти доказательства невиновности и уже предоставить их на суде?

Умом я понимала, что оба варианта оставляют желать лучшего. Но если выбирать между сидением сложа руки и попыткой вернуть доброе имя своими руками, то, разумеется, второе. Айварас бы непременно сказал, что одно мое место безумно жаждет приключений, но… мама бы возразила: «А жить надо интересно».

— Ну что, Ядвига?

— Я согласна, — сказала я. — Веди.

И затаила дыхание.

Интересно, что он будет делать дальше? Здесь есть какие-то тайные ходы? Или вдруг где спрятано окно, через которое можно выбраться?

Или… меня надурили?

Стоило только подумать о последнем, как по стене, у которой лежал тюфяк, пошли разводы. Камни задрожали, и через секунду уже зиял черный проход.

— Прошу, моя ясная панна, — проворковал Драас. — Местечко немного пыльное и сыроватое, но однозначно не плохое. Столько уже раз там бывал — не жалуюсь.

Я с подозрением посмотрела на проход. Ну… не стоило ждать чего-то особенного. Явно один из тех тайных ходов, которыми ходят те… кто слишком хорошо знает дворец.

— Идем-идем. — Меня мягко подтолкнули в спину, и я сумела только охнуть и едва носом не клюнуть вперед.