Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы

«— Действительно ли у всех начальников были ППЖ?

— Мне кажется, да. У командиров взводов ППЖ не было. Мы с солдатами вместе спали в одной землянке. Во всех ротах были санинструктора. А у ротного отдельная землянка, там и санинструктор. От командира роты и выше уже больше условий иметь ППЖ. В батальонах тем более. В полку была такая Катя. Ядреная баба. То ли она у командира полка была, то ли у начальника штаба. Ей столько орденов навешали, а она и фронта-то не знала. ППЖ.

— Обычно им давали медали «За боевые заслуги».

— У этой Кати были ордена Красного Знамени, Красной Звезды, еще чего-то и медали, конечно¹⁰⁹».

 

Из вышеуказанных соображений, я размашисто подписал общим списком.

Другая проблема вылезла, как шило из мешка: а куда лишних мужчин-замполитов девать?

Напряг «послезнание» и оно тут же выдало «на гора»:

«В артбригаде все замполиты прибыли на фронт в 1944 году с Дальнего Востока. Их называли «дети Апанасенко». Командующий ДВКА Апанасенко требовал от всех политработников служивших на Востоке досконального знания боевой техники и оружия своего рода войск. Например, комиссар артполка проходил долгую специальную артиллерийскую подготовку и мог спокойно заменить командира полка, если тот вышел из строя в бою¹¹⁰

».

Так что овно вопрос!

Во время «реальной» ВОВ массово перековывали замполитов в строевых офицеров. И лучше всего это получалось у генерала Апанасенко. Вот туда – на Дальний Восток их и отправлю. А то из округов плачутся: командиров нет, а тут такая шобла-ёбла непонятно чем занимается.

 

Вспомнилось мне и иное:

«— Коммунисты поднимались в атаку первыми?

— Всегда. Призыв, команда ротного или комиссара «Коммунисты, вперед!» не был для нас «дешевой агиткой», это было состояние нашей души, зов сердца. Мы ведь тогда искренне верили в правоту ВКП(б). Ведь на передовой простые бойцы и младшие офицеры в партию ради карьеры не вступали.

В роте обычно было не более пяти-семи коммунистов, и все партийные знали, что наш долг первыми вставать под пули. Замполитом батальона в Курляндии был хороший человек, капитан Иоффе, так он, озверев от постоянных разговоров в штабе про «жидов-интендантов в Ташкенте», пытаясь всем доказать обратное, почти в каждом бою сам приходил из штаба в роты, в первую траншею, поднимать людей в атаку¹¹¹».

И я сказал Начальнику «Главного политического управления Вооружённых Сил СССР»:

- Понимаю, конечно: «Есть женщины в русских селеньях…».

Но всё же война – дело мужчин. Каких бы они не были, но мужчин! Поэтому будьте так любезны, уважаемая Розалия Самойловна - в преддверии ждущих нас суровых испытаний, разработать систему подготовки комиссаров из низового партийного звена. Из повоевавших и выживших на войне бойцов и командиров, из раненых, потерявших трудоспособность…

Немного подумав, добавил:

- Из людей с обострённым чувством справедливости, короче. А чтоб им было легче разговаривать с чинушами, надо обязательно создать из них какое-нибудь общественное движение… «Союз-фронтовиков», например.

Как известно, по Сталинской конституции от 1936-го года, общественные движения не запрещены.