- Здравствуйте, товарищ Сталин! Никак не признали меня?
Поворачиваюсь, вижу плечистого мужика в шинели без знаков различия, с простым открытым лицом и умными глазами:
- Здравствуйте, товарищ Пономаренко. Извините, что не признал Вас, но день сегодня…
Кивнув на яму на месте Мавзолея:
- …Сами видите какой.
Второй – «выторгованный» мной у Хрущёва и тем самым спасённый делегат погибшего съезда - Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, был Первым секретарём ЦК КП Белоруссии. Как и на Щербакова, на этого у меня тоже очень большие виды.
Отвечает:
- Понимаю, такое горе… У самого как будто пелена перед глазами.
Все вокруг запричитали:
- Какое горе…
- Такое горе…
- Великое испытание выпало на советский народ…
Когда слегка надоело, рявкаю на них:
- СТИХИЯ!!!
И показывая пальцем вниз, многозначительно говорю:
- На их месте, товарищи – мог бы оказаться любой из вас.
Затем, окинув онемевшую толпу руководителей взором:
- Ну что, товарищи? Делу – время, скорби – час. Предлагаю пройти в мой кабинет и обсудить дела наши скорбные.
Первым иду в обратном направлении, за мной толпа наркомов, начальников главков и прочих высших руководителей СССР. Уже на подходе к Никитским воротам, из толпы народа наперерез мне бросается какая-то растрёпанная женщина:
- Товарищ Сталин! Что ж теперь будет?
Останавливаюсь и, окинув всех взглядом, громко отвечаю:
- Теперь, товарищи, у нас с вами будет совсем другая страна.
Глава 9. Буквально в двух словах об собственных «скелетах в шкафу».
Из беседы И.В. Сталина с журналистом «Scripps-Howard» (США) Роем Говардом: