Я, Великий И Ужасный (СИ)

— Город — пояснил Шонек — на противоположной от столицы стороне Вохе. Тамошний наместник покровительствовал Идущим По Пути Истины и Света. Когда наших братьев стали изгонять отовсюду, они бежали в Говоутш. Но местная чернь, подстрекаемая жрецами, стала нападать на беглецов. Наместник бессилен перед толпой, возглавляемой слугами богов.

К концу голос тенхорабитского Вестника стал совсем тихим. Только теперь я заметил, что он не в лучшем состоянии, чем иные из его паствы. Вот только вида старается не подавать, по своей привычке.

— Твои люди, Тонеки, устали. Да и ты тоже — говорю старику — Сегодня и завтра отдыхайте и приводите себя в порядок. О делах поговорим позже.

— Хорошо — стараясь придать голосу твёрдость, отвечает тот — Нам действительно нужно отойти от путешествия.

Нормально поговорить с Шонеком удалось только спустя два дня. За это время беженцы-тенхорабиты успели привести себя в порядок, отъесться папуасским харчами, и обустроить, при помощи Сектанта и его туземных подручных, временное место жительства по соседству с припортовыми трущобам: соорудили несколько длинных хижин, смахивающих на бараки, выкопали ямы для отхожих мест. Хиштта по моей просьбе провёл ревизию прибывших единоверцев и имущества при них. Всего прибыло восемьдесят два человека. Из них: детей и подростков обоего пола тридцать восемь, взрослых трудоспособных мужчин девятнадцать, женщин двадцать одна, стариков четверо. По профессиональной принадлежности — большинство оказались, как и предрекал Вестник, крестьянами. Многие, правда, владели тем или иным ремеслом: плотницким, кожевенным, гончарным; женщины почти все пряли или ткали. Вот кузнецов среди беженцев не оказалось ни одного. С собой тенхорабиты привезли восемь ягнят обоего полу, двух телочек, с десяток птенцов, из которых непонятно кто вырастет — не настолько я разбирался в домашней птице, а вохейские названия мне ни о чём не говорили. Кроме этого наличествовало ещё некоторое количество яиц в некотором подобии инкубатора. Имелись также полтора десятка "мер" зерна трёх разных видов, саженцы каких-то плодовых деревьев и кустарников и семена разнообразных овощей. Каких, опять же непонятно: на мешочках, где хранился посевной материал, рисунков того, что из него вырастет, не имелось.

Оставив тщетные попытки разобраться в местных огурцах и помидорах с зерновыми, равно как в и яблоках с грушами, я заинтересовался вохейской "мерой" — что же это такое. Оказалось — некая единица объёма, в которой исчисляются сыпучие грузы. Причём величина довольно расплывчатая: в разных частях Вохе и прочих стран размер её меняется чуть ли не в полтора раза. Та, которой оперировал Хиштта, содержала, если я правильно оценил, литров двадцать пять или тридцать — именно такой объём навскидку имели в среднем те пятнадцать кувшинов из грубой неглазурованной глины, что были выгружены из трюма корабля Тшур-Хапоя. В общем, пара центнеров зерна на посев наличествовала. Я поинтересовался, хватит ли этого, чтобы накормить с будущего урожая первую партию беженцев. Помощник Шонека переговорил о чём-то с парой мужиков постарше и сказал: "Если урожай этеша очень хороший будет, то хватит. Но такое не каждый год случается даже там, где земля знакомая. А на новом месте, да далеко от привычных мест…."

Грустно выходит всё у переселенцев: запасы продовольствия мизерные, посевного материала не хватает, скота рабочего нет. Как же они будут выкручиваться. Придётся выделять им баки с коем

, чтобы не вымерли в первый же год. А чтобы выделить корнеплоды тенхорабитам, нужно сначала у кого-то их забрать.

Пока что беженцы кормились частично из закромов общества "пану макаки", частично подношениями мархонцев, среди которых Шонек успел завоевать определённый авторитет в качестве лекаря, колдуна и рассказчика занятных историй — причём старому тенхорабиту совершенно не мешало недостаточное владение туземным языком. Вот из уважения к заморскому шаману обитатели портового поселения и подкармливали его друзей.

Шонек за эти два дня немного оправился от путешествия на переполненном корабле, хотя вид имел всё равно не важнецкий.

После обмена приветствиями я сразу же перешёл к делу: "Твоим людям не стоит слишком долго задерживаться в Мар-Хоне. Чем быстрее они доберутся до места, отведённого им под поселение, тем лучше. Никто не будет кормить их до бесконечности. Запасы "пану макаки" небездонные, да и местным скоро надоест подкармливать такую толпу".

— Я понимаю — ответил Вестник — Но мои единоверцы ещё не отошли с дороги.

— Я не тороплю — отвечаю — Ещё десять или даже двадцать дней они вполне могут пользоваться гостеприимством жителей Мар-Хона. Но чрезмерно злоупотреблять этим не стоит. Здесь не любят нахлебников. Кроме того, чем быстрее они начнут обживаться на новом месте, тем скорее смогут обеспечивать себя сами, а не кормиться чьей-то милостью.