Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

— Уйлу сегодня в племени купов, — сообщаю я. — Уйлу распорядился отдать вам оружие сынов неба. Оно годится и для защиты от хуров и для расширения ваших жилищ. Этим оружием можно работать каждый день и прогонять врагов. Уйлу распорядился, чтобы оно было в каждой пещере. Чтобы все могли работать и защищаться. Берите!

Я открываю цифровой замок «инструментального» контейнера, распахиваю дверцы и подаю оттуда Фору первые геологические молотки, каёлки, лопаты. Он принимает их потрясённо, передаёт Вигу, а за Вигом уже стоят другие люди, и каёлки с молотками и лопатами быстро текут вниз по цепочке. Как вёдра с водой на деревенском пожаре… Организованное племя! Собственно, иное и не смогло бы построить такой удобный посёлок.

— Оружие должно быть в каждой пещере, — напоминаю я. — В каждой!

— Я понял, — кротко отзывается Фор.

Впервые приходится мне осуществлять древнюю ленинскую идею вооружённого народа. Он должен стать непобедимым. Дай-то Бог!

…Когда контейнер опустел, когда тихие ту-пу, как бы придавленные недавним несчастьем, постепенно ушли с вершины холма, Тили положила мне обе ладони на грудь и попросила:

— Пойдём в мою пещеру!

Это никак не входило в мои планы. Сейчас надо в Город — сдать анализы. И на космодром — там Розита… Конечно, полезно и пещеру посмотреть. Но только не сейчас! Всё как обычно: сейчас некогда!

Но ведь и не откажешься — обидятся. И потом уж могут не позвать.

— Зачем в пещеру? — спросил я.

— Хочу тебе что-то показать.

— Может, потом? В другой раз? Я ещё прилечу.

— Нет! В этот! — Она опустилась к моим ногам и обняла их. — Пойдём в мою пещеру!

И Фор снова осел на землю и попросил:

— Пойдём в мою пещеру!

И Виг стал на колени и что-то сказал. Но на нём не было мыслеприёмника. И я мог только догадываться о смысле его слов.

— Пойдёмте! — согласился я и запер дверку вертолёта.

Мы спускались по тропкам и ступенькам совсем недолго — минуты три-четыре. И вот я вхожу в жилище пещерного человека. Не того, который жил десятки тысяч лет назад, а того, который живёт в пещере сегодня, сейчас.

Тут сумрачно, тихо, прохладно и просторно. У дальней стенки я вижу целый склад оружия: копья, палицы, луки, пучки стрел. И среди всего этого геологические молотки и каёлки, которые я подарил Тили. Видно, они воспринимаются тут прежде всего как оружие. Собственно, и Уйлу их так воспринял.

Возле входа — несколько шкур и плоских плит песчаника. Между двумя плитами — следы небольшого костра. Здесь, видимо, готовят пищу в дождь. А в ясную погоду — на балконе. Там и сейчас тлеет костёр.

Возле плит песчаника — завязанная пухлая шкура, явно наполненная водой. А рядом — два белых пластмассовых ведёрка, тоже с водой. Совсем недавно подарил я их Тили. А кажется, сто лет с тех пор прошло… Вёдра покрыты широкими кусками слегка выгнутой серой древесной коры. А я-то искал — чем мне своё ведёрко в палатке покрыть?.. До древесной коры не додумался…

Из центральной «залы» узкие проходы ведут в разные стороны. Там, видимо, индивидуальные спальни. Но туда меня не приглашают. Тили подводит меня к одной из стен и говорит:

— Посмотри.

На стене рисунки. И всё очень странно. Сероватая известняковая поверхность, прилично выглаженная. На ней громадное чёрное пятно. А по этому чёрному пятну — белые процарапанные рисунки. Я вижу среди них вертолёт — с остановившимися, изогнутыми лопастями винта. Это как бы центральный рисунок. Он сразу бросается в глаза. Возле вертолёта — крупный зверь с распушённым, изогнутым вверх хвостом и острыми торчащими треугольником ушами. То ли рысь, то ли пантера. Глаза кошачьи, хищные, беспощадные… Для одного глаза умело использовано естественное углубление в стене. В нём только точка добавлена — зрачок. Глаз глядит как живой. А вся фигура зверя — по сути два треугольника, которые соприкасаются вершинами. На одном треугольнике хвост — вверх, на другом голова — вниз. Просто, лаконично…

Пониже вертолёта — каёлка, геологический молоток, штыковая лопата. Всё в один ряд и совершенно точно. Так сказать, заготовка для натюрморта… Чуть подальше — группа людей, все со спины, впереди — низкорослые, узкоплечие, широкобёдрые и безоружные. Видимо, женщины. Позади — явно мужские широкоплечие фигуры, с копьями и палицами. Одно копьё наставлено в спину женщине.

А над вертолётом — мужчина с волнистыми волосами, как бы подхваченными ветром. И тело закрыто неопределённой одеждой, намеченной волнистыми линиями.

— Это ты, — говорит Тили.

Видимо, одежду мою разглядеть она не успела. Или не запомнила.

— Очень хорошо! — Я улыбаюсь. — А это кто? — И показываю на группу людей.

— Это хуры. — Тили мрачнеет. — Угоняют наших женщин. Я это видела уже два раза.

— Давно ты рисуешь?

— Всю жизнь.

— А где остальное?

— Ещё вот здесь. — Она осторожно поворачивает меня к противоположному участку стены, сильно закопчённому, и я вижу бегущее стадо косуль. Лес тонких изогнутых в беге ног, колючую поросль маленьких рожек, вполне грамотное выдвижение одного контура из-за другого. Как будто знает Тили принцип мультипликации.